Шрифт:
Эхом раздается в моей голове.
— Ясно. Спасибо.
Словно зомби поднимаюсь с лавки и не знаю, что делать!
— Нет, Аврора, это тебе спасибо, что выслушала. Я просто переживал за тебя. Все ли хорошо. Вот и приехал.
Папин друг поднимается. Поправляет одежду.
— Ну, раз у тебя все хорошо, я, пожалуй, пойду, — вежливо улыбнувшись, сообщает мне он.
— До свидание, дядя Вадим, — убитым голосом тараторю я.
— Давай, малыш. Удачи тебе на тренировке, — прощается он со мной. И только сейчас я замечаю, что его глаза блестят странным блеском.
Слезы бегут ручьями.
Но встретившись глазами с отцом, гордо вскидываю голову.
Разворачиваюсь и иду прочь.
Уже не помню, в какой стороне остановка. Сейчас это не важно!
Главное от этих подальше…
Смахиваю со щек слезы.
— Аврора! — неприятно чувствовать, когда тебя дергают за рукава. Пусть и не больно. Пусть и легонько. Силой навязывают свое общество. Останавливает. Разворачивает к себе. Вот что ей от меня надо? Итак моего папу забрала. Что от меня-то нужно? — Аврора…
Она присела на корточки и смотрит на меня. А я не хочу на нее смотреть!
Но вдруг поднимаю на нее глаза.
— Аврора. Солнышко.
Она глядит на меня ласково-ласково. Только вот мне на это все равно.
Совсем рядом раздаются шаги.
Папа.
Краем глаза вижу его обувь.
Специально не смотрю в его сторону.
— Едем домой. С бабушкой я разберусь сам, — строго чеканит он.
Я узнаю этот тон.
Бесполезно сейчас с ним спорить. Что-то доказывать.
Но…
— Не поеду. Мне все равно, что ты говоришь.
— Аврора, — гаркнул отец.
— Постой! — тут же остановила его Лиза, предупредительно глядя на него. Затем снова перевела взгляд на меня, бережно взяв в свои ладони мои руки. — Может, ты что-нибудь хочешь, Аврора?
Глава 20. Будни почти семьи
Лиза
Миновало два дня, и мне казалось, что можно вообще спокойно выдохнуть.
Аврора незамедлительно поставила условие, что в Англию она учиться не поедет. Я в этот миг просто умоляла Мирона согласиться, на выдвинутое требование и он, недовольно фыркнув, кивнул. Это было все, что нам нужно с Авророй.
Однако потом, вечером, за чаем он все-таки дал свою капризную ответку.
— Думаете, вы победили? О?кей! Но если вы вдруг по какой-то причине, — плавно ведя плечами, предупреждает нас он, выдерживает задумчивую паузу и снова повторяет, — Аврора, Лиза, если вы по какой-то причине передумаете и захотите учиться в Англии (как же быстро он меня приплел!) то… — вскидывает интригующий и победоносный взгляд, — решать этот вопрос вы будите СА-МИ.
С нисходящей интонацией завершает он.
Немножко стало волнительно и страшно.
Мы с Авророй переглядываемся.
— Ты же не передумаешь? — склонившись к ней, уточняю я.
— Нет, конечно, — само собой пожимает она плечами, и счастливая улыбка расцветает на ее лице.
С девочкой я сижу по одну сторону стола, Мирон по другую.
Выпрямляюсь и нарочито уверенно объявляю ему:
— Мы не передумаем.
Губы Потемкина растягиваются в предвкушающей и хитрой улыбке.
— Хорошо, девочки, как скажите.
А я почему-то как никогда ощущаю расхождение его мыслей и слов. Надо быть начеку.
— Пойду, помогу Дарье Филипповне с пирогом! — сообщаю я и направляюсь на кухню.
Запах, доносящийся с кухни, был чудесным, но когда я прошла на территорию чуда, меня и вовсе окружила атмосфера волшебства.
— Как вы это делаете? — встречаюсь с вопросительным взглядом мамы Мирона, — по одному запаху становится понятно, что ничего подобного я не пробовала!
Губы пожилой женщины кривятся в снисходительной усмешке.
— Все дело в традициях семьи. Априори нет ничего крепче семьи. Тому учили меня женщины нашего рода. А кухню они и вовсе считали нечто походящим на магию. Веришь — она существует, не веришь — и обычную кашу на воде испортишь.
Понятливо хмыкаю.
— Буду, знать, Дарья Филипповна. Буду знать… — задумчиво роняю я.
Рука тянется к цепочке с кулоном. Подсознательно начинаю его теребить.
— Мы поговорили с Мироном, — неожиданно она сама переходит к теме, которую я не поднимала ни с Потемкиным, ни с ней, — все нормально. Он сказал, что хочет, чтобы я больше не моталась в город и сдала уже квартиру. Твоя идея, чтобы я окончательно перебралась за город?
— Да, — оставляю кулон в покое и опускаю руки на спинку стула, — я, собственно говоря, с самого начала думала, что вы здесь живете, Дарья Филипповна.