Шрифт:
Макс полюбил Орифу в первый же день знакомства. Она стала ему матерью, тепла которой так не хватало в детстве.
– Зато в этот раз вся группа цела. И мы привезли бензин.
– Ваша группа ведь продуктовая? – Орифа нахмурила брови.
– Не переживай. – Он оглянулся, чтобы посмотреть, не подслушивает ли кто, и голосом опытного заговорщика произнес: – Я привез тебе контрабанду.
Из кармана толстовки вытащил несколько пачек кошачьего корма и протянул Орифе.
– В машине еще припрятано, я позже их заберу.
– Спасибо, дорогой. – Орифа забрала упаковки с кормом и нежно похлопала Макса по щеке.
– И что это тут происходит? – спросила Марин, невесть откуда взявшаяся за спиной – она всегда умела прокрадываться в приоткрытые двери. – Опять болтаете о незаконном кошачьем приюте?
Она не напугала их, но что-то сломалось в теплой беседе. Вопрос канцелярским ножом пропорол доверительную атмосферу.
– Ты же знаешь, это не понравится… – Марин замешкалась. – На собрании договорились не подкармливать кошек. Это решение общины. А ты нарушаешь правила. Эти… – Марин поморщилась, – животные таскаются к нам сюда толпами. А припасы…
Орифа оборвала ее мягко и сдержанно.
– Марин, киска моя, если хочешь, я дам и тебе пару пачек «Вискаса». У меня еще где-то остались.
Марин закатила глаза.
– А собак тоже будешь прикармливать?
– Буду, – невозмутимо ответила Орифа. – Не ты одна хочешь жить, кисонька.
Марин разочарованно покачала головой. Она явно злилась. Да она изначально не была настроена миролюбиво: так и стояла в дверях, даже ближе не подошла.
– Я подниму этот вопрос еще раз, – примирительно, но холодно сказал Марин. – Может быть, решение изменят. Но ты же знаешь, что будет, если тебя призовут к ответу?
Орифа вскинула бровь. Она могла казаться мягким человеком, но Макс знал: стержень у нее стальной.
– Выгоните меня за ворота из-за того, что я кормлю кошек кошачьим кормом?
Марин вздохнула. На ее прекрасное лицо упала светлая прядь вьющихся волос.
– Ты же знаешь, я не против. Я беспокоюсь, что скажет совет…
– Ты часть совета, – перебила ее Орифа, – выскажись!
Марин натянуто улыбнулась, положила руку на наличник и сделала шаг назад, обозначив этим, что собирается уходить, и разговор окончен.
– Макс, я вообще-то к тебе пришла, – ему улыбнулась мягче. – Подойди ко мне, как закончишь. Хорошо? – в глазах блеснули искорки.
«Милая Марин», – каждый раз проносилось в голове Макса, когда он видел в ее глазах веселые огоньки.
– Хорошо, еще секунду… – ласково сказал он и повернулся к Орифе. – Я зайду к тебе попозже, не против?
Орифа протянула к нему руку и сжала его ладонь в своей.
– Конечно, я буду здесь еще какое-то время. До казни…
– Орифа! Опять? Кого-то укусили?
– Да, – сухо сказала она. – Энди Милтона…
– Он что, скрывал?
Она кивнула.
Макс тяжело вздохнул.
– Орифа… не называй это казнью. Ты же знаешь, как это действует на людей.
– Знаю. Но если называть дерьмо шоколадом, во рту слаще не станет.
Спорить с ней было бесполезно, потому Макс просто покачал головой. Снаружи его ждала Марин. Стояла у домика напротив, прислонившись спиной к бревенчатым стенам, и улыбалась так, как не улыбался никто другой: глаза – хитрющие, бровь – нахально вздернута, уголки губ – чуть заметно приподняты, а на щеках – ямочки.
Такой она нередко снилась ему по ночам.
Глава 14 (ПОСЛЕ) Смотри!
Она была маленькой уставшей девочкой, поэтому, когда разгневанный мужчина забросил ее на верхнюю полку, она предпочла больше с нее не слезать.
Бабирусса пугал ее. А ведь им просто хотелось дойти до бункера. Может, если он найдет убежище, перестанет быть таким злым? Ведь если у тебя есть все необходимое, ты должен быть добрым. Но в глубине души она понимала, что в этом мире все работает как-то не так.
Миладу очень вымотал переход и сильно измучил Страшила. Опять появлялся и исчезал, всякий раз, когда ему хотелось. Она устала от него, а он, будто специально, появлялся все чаще и чаще. И говорил: «Он идет».
Раньше, каждый раз, когда Страшила показывал во сне человека в плаще или рассказывал про него, Милада пугалась. Но она устала бояться. Даже думала, что когда, наконец, его встретит, просто скажет: «Вот ты и пришел. Почему же так долго?»
И если после этого отправится на небеса, то это не так уж и страшно. Страшно другое – постоянно бояться.