Только тогда она оказалась в состоянии ослабить хватку на его волосах настолько, чтобы вцепиться пальцами в его футболку. Карлинг разорвала хлопок на его спине, обнажив мышцы, которые напряглись, когда она вцепилась в него пальцами. С потрясенным вздохом, он оторвался от ее рта. Она понятия не имела, что он сказал, но казалось, это имело вопросительную форму.

— Ненавижу твою одежду, — пробормотала она.

Рун распластал руку на ее груди, как раз под горлом и удержал ее внизу, а сам приподнялся, чтобы взглянуть на нее. Он был так возбужден, обольстительный румянец затемнил его загорелую кожу, львиные глаза сверкали от желания, лицо напряглось.

— Я тоже ненавижу твою идиотскую одежду, — заявил он и, взявшись за вырез кафтана, разорвал его, обнажив грудь.

Дверь в коттедж открылась, и в комнату ворвался холодный порыв ветра. Розвен стояла в дверях, сжимая собаку под мышкой. Распутин разразился неистовствым рычанием и лаем. Практически неуловимым взгляду движением, Рун рванулся вперед, чтобы прикрыть Карлинг. Она уткнулась лицом ему в грудь, и не из какой-то там скромности, а от потребности продолжать прикасаться к нему любым способом, которым могла.

Рун обхватил ее за затылок, укрывая лицо от пристального внимания, и снова зарычал, но на этот раз не было никакой ошибки в том, что этот низкий звук был угрожающим. Крепкие кости в его широкой груди казались неправильными, словно он собирался перетечь в частичную трансформацию. Карлинг подумала о чудовищной частичной трансформации Тьяго, когда он пришел за Ниниэн в отеле, и позже, когда Ниниэн была похищена, и ее снова окатило желанием. Она прикрыла глаза и прижалась открытым ртом к коже Руна. Она пила его дикие эмоции, как вино.

Своим отчетливо-произнесенным, шекспировски-поставленным, безразличным от горечи голосом, Розвен сказала:

— Видимо, не самое удачное время, чтобы попрощаться.

Глава 11

С уст Карлинг сорвался недоверчивый смех, не имевший ничего общего с весельем. Рун гневно зарычал.

— Выметайся и ЗАКРОЙ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ.

Неловкий момент затянулся. Еще больше ситуацию усугублял бешеный лай Распутина. Закрыв глаза, Карлинг прижалась к горячему телу Руна, а тот крепко, собственнически сжал ее в ответ. Наконец, Розвен с силой захлопнула дверь, отчего по коттеджу эхом разнесся резкий грохот дерева.

Карлинг с трудом пыталась осознать то, что сейчас произошло. Ее всю трясло после бешеной бури, которая словно неотвратимая волна прокатилась по ней. Так, должно быть, ощущает себя наркоман со стажем, у которого начался жесткий отходняк. Рун, все еще обнимая ее, опустился на одно колено. Его сердце грохотало у самого ее уха. Футболка клочьями висела на его крепких бицепсах, его трясло от напряжения, будто он прямо сейчас готов был броситься в бой.

Потом Рун выдохнул, пытаясь расслабиться, и Карлинг почувствовала, как его тело снова возвращается в нормальное состояние. Он гладил ее волосы, пропуская пальцы сквозь длинные спутанные локоны.

— Ты в порядке? — спросил он.

Она отрывисто кивнула в ответ. И это была ложь. Жажда все еще пульсировала внизу живота, вызывая резкую, тупую боль, поражающую своей силой. Она не узнавала себя в неукротимом существе, которое бросилось на Руна.

— Я не стану извиняться за что-либо из того, что сейчас произошло, — произнес Вер.

Карлинг зашевелилась и, наконец, обрела голос:

— За что тебе извиняться?

— Например, за эту вспышку. За то, что наорал на Розвен.

— Тогда предлагаю сделку, — прошептала она, — если ты не станешь извиняться, то я тем более не буду.

— Заметано. — Рун поцеловал ее в висок. Затем, после паузы, продолжил, — Ты же в курсе, что она намеренно помешала нам?

И Розвен добилась желаемого — уничтожила момент неконтролируемой страсти, вспыхнувший было между Руном и Карлинг.

Рун отодвинулся, освобождая Карлинг. Ночь давно вступила в свои права и Луна оказалась единственным источником света в коттедже. Несмотря на то, что небесное светило потихоньку начало убывать, оно все еще обладало магической силой, проливая свои мистические лучи сквозь открытые окна и окутывая их с Руном тела тонкой серебристой паутинкой. Карлинг не стала шевелиться еще некоторое время, позволяя Руну хорошо рассмотреть ее в призрачном свете — узкую грудную клетку, полную обнаженную грудь с выступающими напряженными сосками и изящные крылья ключиц.

— В курсе. — Вздохнула Карлинг. Розвен вряд ли была застигнута врасплох. Она совершенно точно услышала их еще до того, как дошла до коттеджа. — Такое поведение неприемлемо.

Рун улегся рядом с ней, напоминая гигантскую кошку, которой он, по сути, и являлся. Вер выглядел так, будто собирался вот-вот наброситься на нее, немигающий лунно-серебряный взгляд светился напряжением. Одно плечо ниже другого, вес тела — на руке, сжатой в кулак и согнутой в локте на полу возле Карлинг. Отголоски его острой жажды эхом отзывались в ней, но их безумство уже стало ослабевать, оставляя Вампирессу слегка больной.