Екатеринославцы в момент нашего громкого появления в Стрельне отдыхали относительно небольшой компанией. И было среди них двое из тех, кто нас еще с прошлого раза запомнил (как и мы их). Так что для того чтобы встретиться у бассейна с осетрами и обсудить семантику этюдности в прозе Пришвина, нам понадобилось не так много времени.

Подраться, правда, мы с ними толком так и не успели — потому что совершенно неожиданно вмешались голубые мундиры. Вернее, это они так в обозначении звучат как «голубые мундиры», на самом то деле в Стрельну ввалилась группа быстрого реагирования в активных бронекостюмах безо всякого голубого в цветах. Зато со специальными средствами, по прейскуранту на любой вкус.

Стремительность жестких действий, как и активный режим бронекостюмов группы жандармов быстрого реагирования лишними не были: учебные заведения для одаренных, каждое из них, в случае общей мобилизации становится отдельной частью Русской Императорской армии. А в Русской Императорской армии отношение к жандармам традиционно не полнится любовью; соответственно подобное же довольно небрежное отношение, по примеру имперских военных (именно имперских военных, а не конфедератов), бытует и среди одаренных гимназистов.

Поэтому разборку стенка на стенку с гренадерами мы пусть неозвученным, но коллегиальным решением отложили, объединившись против жандармов. Правда, оттого что бойцы прибывшего специального отряд были в бронекостюмах, в отличие от нас и екатеринославцев, и несмотря на то, что плечом к плечу с гренадерами против жандармов мы сражались стойко и мужественно, упаковали всех нас довольно быстро.

Вообще — еще раз в задумчивости потрогал я челюсть, поморщившись, — интересное кино. Жандармы явно не просто так появились. Ведь ресторан Стрельна свободная территория, там подобное веселье в порядке вещей. Кулачные бои стенка на стенку — это же старая русская забава, ресторан и не такое видел.

А это значит что? Правильно, это значит, что это ж-ж-ж неспроста. И еще это значит, что жандармы появились непосредственно для того, чтобы забрать меня из ресторана. Вопрос теперь только в том — к кому я сейчас приехал, к другу или ко врагу.

Пытаясь собрать мысли и воспоминания в кучу, я включил воду и еще раз умылся, наслаждаясь свежестью ледяной воды. И когда в очередной раз плеснул себе в лицо собранной в горсть холодной водой, сначала почувствовал чужое присутствие рядом, а уже после услышал скрип тяжелой двери. Подняв голову от раковины, через мутное зеркало посмотрел на Ольгу, которая встала в проходе камеры. Она здесь, в мундире с золотыми галунами, выглядела пришельцем из другого мира.

— Я… несколько поражена, — прокомментировала она негромко, облокотившись на косяк двери и пристально меня рассматривая.

— Да я сам… несколько удивлен, — в тон ей согласился я, за неимением полотенца смахивая воду с лица ладонями. — Привет.

Ольга только головой покачала, все еще глядя с укоризной. Шагнув вперед, она со скрипом закрыла за собой тяжелую дверь. И почти сразу я услышал, как лязгнул замок, закрывая нас в камере.

Хм, это интересно.

— Незаметно значит в Москву, да? — обернулась ко мне Ольга.

— Зато никто не догадался.

— Это… Артур, у меня просто нет слов.

— Ой ладно, — в ответ на укоризненный взгляд подмигнул я ей через зеркало. — С нами стыдно, зато весело,

Не сдержавшись и фыркнув, Ольга подошла ближе и взяв меня за плечо, уверенно развернула к себе. Глаза ее засияли мягким лиловым светом, после чего я ощутил прикосновение мягких чувственных губ в живительном поцелуе. Несколько незабываемых мгновений, и вновь я здоров, свеж и бодр, как космонавт перед стартом.

Ольга по-прежнему стояла вплотную, так что я чувствовал ее дыхание, а удивительные фиалковые глаза, в которых еще жило сияние силы, все еще были совсем рядом.

— Пойдем? — едва слышно произнесла она.

— Куда? — также практически беззвучно поинтересовался я.

— Туда, — чуть кивнула Ольга на глухую стену. Глаз при этом она не отвела — наши взгляды все еще пересекались.

— А за стеной нас ждет?

— Александр Васильевич.

— Александр Васильевич, который бригадный генерал князь Кузнецов?

— Нет. Просто Александр Васильевич. Он не дворянского рода.

— Мещанин, как Пушкин?

— Нет, он действительно невысокого рода.

— Но высокого звания, — полуутвердительно произнес я.

— Определенно.

Весь наш обмен фразами с Ольгой сейчас происходил как будто в другом мире. Я даже не думал о том, что слышу и что говорю сам. Слова были второстепенным фоном, словно наш разговор происходил в другой, параллельной реальности. Главным же был ее взгляд, и отголоски мыслей.