Туман рассеялся через несколько минут, и редкие деревья сменились большими мшистыми стволами. Воздух наполнился сладостью крупных цветов. В лунном свете мягкими, раненными мазками, окрасившими траву и кусты, ныряли светлячки освещая путь мчавшимся сквозь чащобу всадникам.

Ехали молча, лишь фырканье оленей-лошадей и мягкий стук копыт раздавался в ночи. И когда, я хотела было поинтересоваться сколько же нам еще ехать и куда, как среди деревьев мелькнул огонек и животные нас вынесли на небольшую полянку. Посередине весело трещал костер, возле него, под большими поваленными стволами деревьев, обросших мхом и заросшие ползущим растением с крупными листьями, было обустроено спальное место. Рядом с одним из поваленных стволов, сидел Аодх откинув голову на шершавый ствол и закрыв глаза. Но он их мгновенно открыл. Золотой взгляд впился в меня острой иглой — они у него цвет меняют? — сам же сид подобрался словно хищник, стоило нам выйти из-за деревьев. Захотелось обратно в туман, скрыться от этого эльфа, затеряться и раствориться лишь бы не чувствовать нависшую опасность, исходящую от него.

Состояние сида с последней встречи заметно улучшилось. Кожа не отливала серостью. Принц выглядел практически здоровым, если бы не его лихорадочно блестящий взгляд. Жаль, что сейчас я не сплю.

— Лучше бы дал ее убить, меньше было бы проблем тебе, — проворчал Шер, соскакивая со своего транспорта на землю.

На слова подручного Аодх не обратил никакого внимания, он продолжал прожигать меня взглядом. Я чуть ли не в самом деле почуяла как кровь, стала печь под кожей, захотелось почесаться или вообще, в воду прыгнуть.

— Держи свою птичку-жену, — проворковал второй охотник снимая меня со спины все продолжавшей сжимать в руках сумку с гостинцами.

— Вам лучше оставить нас… Желательно на всю ночь, — голос Аодха звучал напряженно и низко вызывая холодные мурашки.

— Что? Ну мы же… Вот она — благодарность! — воскликнул Рисс, фыркая не хуже рогатого зверя. — Сутки напролет мечешься между мирами, а в ответ кусок льда за шиворот. Хоть бы чай дал попить.

— Попьете в другом месте.

— Идем, брат, — Шер успевший подхватить сумку с земли, подтолкнул Рисса в плечо. — Я заварю нам чай.

— Да это я так, к слову, — пробормотал недовольно сереброволосый.

— Да-да.

Стоило охотникам скрыться, как Аодх пружинисто шагнул в мою сторону. Вздрогнув, сделала шаг назад и вытянула руки с сумкой.

— А я т-тут гостинцев привезла. Вкусных. — Надеялась, что банки станут хоть каким-то препятствием над скорой расправой.

— Мы их обязательно попробуем. Позже.

Одна рука мужчины легла на мою талию, вторая на затылок, пресекая все способы сопротивления. И впился в мои губы болезненным поцелуем.

Губы Аодха были то мягкими, то погружали в пучину страсти, то показывали насколько он зол. И то, что я вернулась нисколько не смягчило его раздражения, забывать мой побег он явно не собирался. По крайней мере так скоро.

Голова закружилась от сладости воздуха, от душности лесной, от жарких объятий и обжигающих, настойчивых поцелуев. Его язык скользил между губами, порой проникая внутрь и тут же возвращался обратно. Мужчина кусал мои губы смягчая их нежными прикосновениями похожими на крылья бабочки. Щекотные мурашки прошлись от затылка и собрались внизу живота. Уже зная, чем это может завершиться, попыталась оттолкнуть, но он остался непоколебим словно гранитная стена.

А он точно при смерти? Силы у Аодха на десятерых хватит.

Страстные, подчиняющие волю поцелуи пугали, но… были такими сладкими. Голова закружилась, колени подкосились, и я оказалась лежащей на мягкой траве, недалеко от костра, ласкающего теплом.

Прекратив терзать мой рот, Аодх взглянул на меня безумным, жарким взглядом. Мое сердце сходило с ума. Хотелось прижаться к нему и вновь почувствовать пьянящий вкус губ, с другой — оттолкнуть и вспомнить каким образом стала его женой.

— Если ты… Ты обещал.

— Мы просто целуемся. Уж это-то я заслужил за свои мучения. Но если по-честному, то ты, Лия, провинилась передо мной. Причем серьезно.

— Но ты же сказал, что просто так не умрешь, — голос сел от дикого желания, и я быстро захлопнула рот.

Тяжкий вздох вырвался из груди Аодха.

— Ты так и не поняла. Запечатление совсем иное, моя непослушная жена. Меня оно убило бы несмотря на бессмертность. — Его пальцы выводили узор по моим ребрам. Футболка не спасала, наоборот — из-за возбуждения она создавала гамму острых чувств.

— Что-то вроде Ахилесовой пяты? — Мигом всплыл из глубин памяти разговор в замке Сершель, когда я впервые там оказалась. И если вспомнить как выглядел Аодх в моем сне, то выходит он не врал.

— Не знаю, о чем ты, но, если правильно понял — да, это мое слабое место. Куда собралась? — рыкнул сид, сжимая пальцы на бедре.

— Чай пить, — пискнула я, застыв на месте и утонув в темноте расширившихся радужек напротив.

— Неееет, Да-ли-я, я еще не полностью восстановился, — пропел этот остроухий совращенец, и прежде чем успела возразить, приник в новом поцелуе.