– А по календарю майя тебе, мамочка, семьдесят!
– приоткрыл глаз Петя.
– У них в году двести шестьдесят дней.

– Спасибо, Петр!
– кивнула Оля.
– Ты уж меня тогда называй бабушкой, а не мамочкой!

– А вообще-то здорово эти майя устроились, - продолжал Петя.
– В месяце двадцать дней! Значит, получка-то куда как быстрее подходит. И набирается восемнадцать за год. Да еще, при хорошем раскладе, может быть девятнадцатая!

– Чего-то у тебя, Педро, с арифметикой фигово, - заметил я.

– Разве?
– удивился Петя.

– Педро?!
– четко отреагировала Оля.
– Это что же за Педро такой? Педро, Педро, принеси ведро!

И она расхохоталась венерианским смехом.

Петя поглядел на меня укоризненно:

– Я тебя предупреждал. Горшки уже были, теперь ведра пошли!

Все-таки что-то волшебное происходит порой в этом мире. Не успели мы развить тему ведра, как оно приблизилось к нашему столу - об руку с Лениным Иваном. То есть он притащил ведерко с шампанским.

– Выпьем, друзья, за вождей и поводырей, - сказал я, наполняя бокалы.

– Это в каком смысле?
– спросила Оля.

– Это без смысла, но за вас!

Мы выпили шампанского, и я неожиданно ощутил, что некоторые мои чакры приоткрылись, заструилось что-то слегка рифмованное, слегка ритмическое.

– О женщина! О Афродита!
– воскликнул я, окончательно пробудив Петю. В душе ее сокрыт небесный дар! И даже в сердце зверского бандита любовный нанесет она удар! Всегда гляжу на женщину с любовью - мне трудно оторвать от ней глаза. Клянусь я в том мужскою кровью.

– Ну ты, брат, даешь дрозда!
– заметил Петя.

– Молчи, Петр, молчи!
– томно сказала Оля.
– Это поэзия!
– И глаза ее затуманились легкой слезой.

– Навряд ли муж за ссыльную женою пойдет терпеть лишения в Сибирь, несло меня дальше.
– Мужчина не пожертвует собою, хотя жена - его духовный поводырь!

– Слушай, Петр, что писали умные люди!
– кивала Оля.
– Это, кажется, Некрасов?

– Что-то в этом роде, - скромно сказал я.
– Да, женщина возвышенной любовью спасет заблудший этот мир. Клянусь я в том мужскою кровью!

– Спасибо, спасибо. Это лучший подарок на мой день рождения! приговаривала Оля.
– Выпьем, друг мой, на брудершафт!

И только мы свершили это, как зазвучали барабаны типа там-тамов.

В ресторан ввалилась группа полуголых мужиков с перьями на голове и дико размалеванными физиономиями.

– Похоже, грабить будут, - равнодушно предположил Петя.

Но это были мирные индейцы. Они исполняли танец "Смерть оленя". В наличии имелись: охотник с луком, олень с чрезвычайно ветвистыми рогами и, очевидно, силы природы в количестве пяти парней с факелами и барабанами.

Олень, конечно, тоже был не прав! Без видимых причин остервенело набрасывался на охотника, норовя поддеть рогами.

Охотника было искренне жаль. В конце концов он сделал символический жест, обозначавший - ну ты меня достал, падло!
– и засандалил оленю меж глаз пару стрел.

Тут и началась кульминация танца! Силы природы ухнули в барабаны и пригасили факелы - олень агонизировал. Это длилось минут пятнадцать, настолько живучим оказалось парнокопытное.

Мы уж думали, что олень совсем подох, да не тут-то было - опять подскакивал. Охотник с сокрушенным видом невольного палача стоял неподалеку, и олень все тщился добраться до него! Хоть копытом вдарить напоследок! В общем, образ оленя нам не показался слишком привлекательным. Когда он, побившись в последних судорогах, отбросил, как говорится, копыта, Петя горестно вздохнул:

– Эх, ребята, оленятинки бы сейчас!

Но нам принесли в основном свинину. Ленин Иван, расставляя блюда, пояснял их содержание.

– Это "салбутес" - жареные кукурузные лепешки с индюшатиной, луком и авокадо. Бульон "пучеро" - свинина, курятина, морковь, тыква, чайоте, картошка, кусочки банана, кинза, редиска и апельсин...

– Запоминай, мамочка, - сказал Петя.
– В Москве сварганишь.

– Пойо пибиль!
– продолжал Ленин Иван с видом конферансье, представляющего звезд эстрады.
– Запеченные в банановых листьях кусочки курятины с чесноком, перцем и апельсином. И, наконец, "Пок-чук" - жареная свинина в апельсиновом маринаде, под луковым соусом. Сейчас принесу свинину вареную с фасолью и соус "моле" - шоколад, перец и миллион трав. Наслаждайтесь, друзья!

– С чего начнем?
– растерянно спросил Петя.
– С этого, что ли, Чука с Геком?

– Да тебе все едино, - пошутила Оля.
– Лишь бы брюхо набить!

– Не обижай, мамочка!
– говорил Петя, приступая к набиванию брюха.
– Я очень даже разбираюсь в разных кухнях. Пицца, к примеру, гамбургер, хот-дог, пельмени в пачках. А как, бывало, почую шоколад с перцем, так весь трясусь. Я, мамуля, если по большому счету, гурман!

– Петр, не смеши!
– вдруг как-то странно хрюкнула Оля.
– Ты можешь мне сказать, что сейчас ешь - свинину или курятину?