– То есть, до моего появления у вас все было отлично. Мертвая телка, это так, мелочи. Но вот я пришел и все испортил. Так что ли?

– Да ну тебя.

Тело, как оказалось, нашли совсем недавно. Сообщила о смерти хозяйки приходящая прислуга. От нее же, видимо, узнала и Моника. По крайней мере, опер, похохатывая, рассказал, как истеричная девица обзвонила всех родственников, потом вызвала полицию, а до кучи ещё скорую, и, на всякий случай, пожарных.

– Задушена проводом от фена. Предположительно, дело рук женщины. Судя по силе, с которой тянули провод. Причем, она ее знала. Следов проникновения нет. Жертва впустила убийцу добровольно. Скорее всего, напали со спины, в момент, когда жертва за каким-то хером поперлась в ванную. Предположительно, опять же, сушить волосы. То есть в этот момент она совершенно спокойно вела беседу и шла за феном. Нападение было неожиданным. Нашли на месте преступления одну стоящую улику. Женская губная помада. Лежала прямо под телом. Видимо, легка борьба все же была и данный предмет выскочил из кармана или сумки. Бабы они же, как дурные, со своими сумками не расстаются даже во сне. Почему говорю, лёгкая борьба, жертва такая худющая, что просто на более сильную не способна. Короче, кто-то из своих.

Я с интересом послушал бывших коллег, сунул свой нос везде, куда только можно, потерся рядом, предварительно определив в карман Тёмы приятную бумажку. А потом события стали набирать обороты с такой скоростью, что я немного подохренел, если честно.

Помада принадлежала Монике Берг. Далее, вдруг, совершенно неожиданно и не ясно откуда, всплыла переписка Владислава с племянницей. Содержание которой однозначно говорило о наличии сексуальной связи. Потом стали выскакивать такие интересные моменты, которые не просто увели дело в опасную для Принцессы сторону, а гнали его туда на всех парах. Завещание, присутствие в ночь убийства в доме дяди, записанный кем -то на диктофон рассказ Наденьки о том, как Моника шантажировала и пугала его. Причем, я точно этого не делал, а, значит, своими умозаключениями вдова успела поделиться ещё с кем -то. Мелочь – тут, нюанс – там. А в итоге все сложилось в весьма отвратную для девчонки картину.

Я смотрел на то, как жизнь Моники Берг неслась по наклонной плоскости, будто телега, с отлетающими по дороге колесами, рождая в моем мозгу очень четкое понимание – помочь ей не смогу.

Все события уложились в несколько часов. Я даже с места преступления не успел уехать, когда по адресу принцессы отправились мои бывшие коллеги.

А тут, как раз, активизировались те самые власть имущие, которые давно поглядывали в сторону Александра Моисеевича, забывшего, что деньги деньгами, а корона на голове решает поболее. Стало понятно, дело получит максимальную поддержку и замять его никто не даст. Более того, всеми правдами и неправдами, версия с виновностью Моники Берг будет поддерживаться, а также активно продвигаться в массы до полного финала.

То, с какой скоростью и как организованно все произошло в который раз натолкнуло меня на мысли о том, что случайности не случайны. Пока ехал домой, размышлял, убеждаясь все больше, события в семействе Берг хорошо и грамотно были спланированы кем-то. Причем не в один день.

Подъехал к многоэтажке, где снимал квартиру, и сразу обратил внимание, окно кухни было открыто. Ну, ясно. Ключи есть лишь у одного человека. Учитывая нашу последнюю ссору из-за девчонки Берг и демонстративное молчание Рыжей, когда она забирала меня из отделения, честно говоря, не было желания снова наблюдать недовольство. Слишком многое ее в последнее время не устраивает. Иногда в общении с Мариной мне казалось, будто я снова женат. Кто-то опять постоянно решает, что для меня хорошо, а что плохо. Я понимал, скорее всего это разница в десять лет, которая даёт ей повод думать, будто опыт позволяет проявлять заботу там, где это, в общем-то, и не надо. Но, честно говоря, иногда такой подход сильно утомлял. В конце концов, если я позволяю думать, будто мной можно управлять только потому, что испытываю к ней определенное чувство благодарности и некой привязанности, это вовсе не значит, что так оно и есть.

Марина курила у окна. Ожидаемо. Рядом, как обычно, чашка кофе.

– Привет.

Она посмотрела в мою сторону, но не ответила. Я остался стоять в дверях комнаты, изучая женщину, которая достаточно долго была моим другом.

– Расскажешь? – постарался говорить нейтрально.

– Что?

Ммммм... Лицо такое изумлённое. Будто совсем не понимает, о чём идёт речь.

– Как ты все это провернула. С Моникой Берг. В принципе, что-то могу сам предположить. Но хочу услышать от тебя. Даже, принципиально услышать от тебя. Принципиально, скажешь ли правду.

– О чем ты?

– Хватит! Ненавижу, когда ты строишь идиотку из себя, а попутно из меня идиота.

Рыжая помолчала, потом повернулась к окну спиной, облокотившись о него пятой точкой, и при этом, глядя мне в глаза.

– Макс... Ты знаешь, дороже тебя нет никого. Ты мой близкий человек. Единственный, кому я доверяю безоговорочно и безоглядно. Что бы я не делала, это только на твое благо.

– Ближе к теме. Не секрет, что ты умеешь много, долго и красиво говорить.

Сел за стол, открыл бутылку пива, которая сто лет ждала своего часа в холодильнике и вопросительно уставился на Марину.

– Рассказывать подробно?

– Да. В красках, как ты можешь. Люблю слушать твои умственные изыскания.

– Семейство Берг сильно изменило твою судьбу. Тот случай, о котором ты рассказывал. Дело, которое нужно было изъять. Если бы не оно, ты жил бы нормально. Марика... Думаю, ничего бы не изменилось и там. Твоя жена – та женщина, с которой ты останешься до конца. Ваше премирение – вопрос времени. Честно говоря, ожидала, оно произойдет раньше. Ты ещё долго продержался. Но пока не о ней. Это было дело моего любовника. То, которое требовалось убрать. На тот момент любовника. Мальчик немного заигрался в историю с обналом, чем привлек внимание твоей службы. Александр Берг... Нас связывала одна занимательная история. Видишь ли, Алекс немного оригинален в своих сексуальных предпочтениях. Так вышло, мы познакомились в закрытом клубе людей по интересам. Я свободно отношусь к сексу, как к способу получить удовольствие, о чем тебе тоже достоверно известно, и всякая подобная херь меня возбуждает в том числе. Бергу нравится подчиняться. Ну, то есть, речь идёт не о простом доминировании женщины, а о полном. Не твоя тема, ты слишком консервативен для этого. Да и не важны подобные детали. Случилось так, что в одину из ночей, на моей личной вечеринке, нас было трое. Междусобойчик для близких друзей. Нравится мне подобное разнообразие. По нелепому стечению обстоятельств мой Апполон, тот, чье дело тебе потом пришлось изъять, приревновал меня ко второму участнику тройничка и, немного не рассчитав силы, убил его. Толкнул, а тот ударился головой об угол кровати. Виском. Глупо, да? Но дело в том, что местом для вечеринки той ночью был выбран дом Берга. Дочурка его отсутствовала, в очередной раз лечилась в Швейцарии, сын уже давно жил отдельно, супруга, святая по заверению многих, женщина, смотрела за похождениями мужа с небес. Алекс скучал и хотел острых ощущений. Он их получил сполна. Когда посреди его особняка валялся в луже крови случайный партнёр, взятый нами из клуба. И вроде отношения к убийству хозяин дома не имел, но его эта тяга к чистоте репутации... На том и сыграла. Мысль, что в присутствие самого Берга произошло убийство, да ещё при столь пикантных обстоятельствах, была для него недопустима... И это не считая того, что пока труп валялся рядом, Апполон имел меня, а сам чистоплюй самоудовлетворялся рядом, глядя на всю картину.

– Вы реально двинутые... – я покачал головой, просто не зная, что ещё можно сказать на подобное. – Ладно. Продолжай.

– Соответственно, Алекс оказался замешан во всю эту историю по уши. Тем более, когда тело, которое нужно было убрать, прошло через его руки, условно говоря. Естественно, сам с лопатой по лесам не бегал. Потом у Апполона возникли проблемы с твоим отделом. Извини, называю его так по привычке. Настоящее имя тебе все равно ни о чем не скажет. Так вот, я обратилась к Бергу, зная, что его денег и желания скрыть слишком волнительную, объединяющую нас тайну, вполне хватит уладить вопрос. Он настолько боится бросить малейшую тень на своё имя, что реально поверил, будто могу его участие в случайном, но все же убийстве, обнародовать. При том, что вообще-то сама была там.