– Почему, я?

– Ты... Прежде, чем действовать, Алекс пробил все возможные кандидатуры. Все существующие перспективы. Просто так прийти в отдел и сказать, уничтожь пущенное в ход дело? Никто бы не взялся, ни за какие деньги. Связи у Берга есть, конечно, но в данном случае осуществлять задуманное нужно было через человека, который знать не знает, кто такой Берг. Твоя любовь к деньгам, твой образ жизни, а главное то, что по той информации, которую сообщили Алексу, к тебе за помощью часто обращался некий человек из внутренней безопасности. Мелкие услуги с твоей стороны. Дело было не в вашей дружбе, а в том, что этому человеку ты бы не отказал. Говорили, вы очень хорошо сотрудничаете по разным вопросам с ним. Ты же знаешь, тайна, которую знают двое, уже не тайна. Собрать все это было, поверь, не сложно. Далее – вопрос техничности исполнения. Посланца от твоего товарища перехватили по дороге, создав для этого нужные условия. Авария, больница, пропавший телефон. Все это исполнение ребят из службы безопасности Алекса. На встречу с тобой по итогу пришел не тот и не с той просьбой. Думаю, не нужно пояснять, что изначально потребность бедолаги, который просто был пешкой во всей этой истории, была спровоцирована и создана искусственно. Его подтолкнули идти к знакомому безопаснику, который, в свою очередь, мог обратиться лишь к тебе. Как бы то ни было, все прошло на "ура". Но... Потом я совершенно случайно увидела, кто именно вытащил дело Апполона. Я же не вникала в подробности изначально. Меня интересовал только итог.

– Ну... Увидела. И что? Прониклась чувством стыда? Совесть пронзила твое чёрное сердце? – странно, но я слушал Марину, оставаясь совершенно спокойным.

– Нет. Совсем другим чувством пронзило сердце. Ты меня не помнишь, наверное. Но мы встречались раньше. До всего этого. Ты был в то время значительно моложе, только начал работать. Моя фирма попала под вашу проверку. Меня поразило то, как ты себя вел в той ситуации. По-настоящему разобрался во всем. И... Я увлеклась что ли. Тобой. В тебе было нечто особенное тогда. Смотрела и поражалась, как человек, работающий в этой структуре, может оставаться порядочным. Сначала ждала предложений, намеков, что происходит обычно с сотрудниками, имеющими отношение к экономическим преступлениям. Но ты молчал, на самом деле добросовестно делая свою работу. И ещё. В тебе сильно чувствовался мужчина. Мужик. Понимаешь? Такой, который реально сильный. Спокойствие, рассудительность. Никогда не повысил голос, не позволил себе грубость. Когда спустя время пришлось решать вопрос Апполона, я даже подумать не могла, что продажный мент, готовый на все ради денег и ты, это одно лицо. Теперь понимаю, с тебя их просто постоянно трясли. Твоя женщина хотела жить хорошо и красиво. Ты тянулся к тому уровню, той планке, которую она тебе поставила. А потом просто привык к этому. Вот и все. Стал сам мыслить так же. Счастье – бабки. Спокойная жизнь – бабки. Улыбчивая, готовая удовлетворить твои потребности жена – бабки. Но не об этом разговор. Узнала, что по моей вине подставили именно тебя слишком поздно. Изменить, исправить уже не было возможности. Потом ты пропал на некоторое время. Но я постоянно думала о тебе. Знаешь, что угнетало больше всего? Странная увлеченность тобой. Именно, как мужчиной. Не представляла даже, будто такое вообще возможно. Скажу сейчас громкие слова... Но... Я впервые в жизни по-настоящему полюбила. Прикинь? Звучит совершенно глупо. Когда думаю об этом или произношу вслух, чувствую себя полной дурой. Влюбилась в человека, с которым ничего, никогда не могло бы быть. Ладно. Опять же, не суть. Спустя некоторое время, от Алекса услышала о том, насколько иронична может быть жизнь. Он рассказал, что Костик, его сын, познакомился с тем самым ментом, которого использовали для помощи мне. Вот только мент, естественно, уже не мент, а личный, халявный способ сына для зарабатывания очень хороших денег. Алексу казалось это ужасно смешным. Особенно то, что ты, несомненно, тоже не мог забыть эту фамилию, но один хрен, ради бабла, делал вид, будто все хорошо. Я стала ходить на твои бои. Чисто посмотреть на тебя со стороны. Знаешь... Это было очень странно. Разглядывать твое тело из зала клуба, потом идти и трахаться с кем-то другим, представляя тебя же. К счастью, моя одержимость дала шанс встретиться нам той ночью, когда ты кинул Костика на бой. Я говорила правду, это не моя тема, и в клубе бывала только ради возможности увидеть любимого человека. Сука... как же нелепо это звучит. Но, именно благодаря обстоятельствам, я нашла тебя той ночью у машины. И подумала, ничего не происходит случайно. Наверное, мне дали возможность исправить содеянное. Конечно, вернуть нормальную жизнь я уже не могла. Но... Быть рядом и помогать – да. Поэтому, когда поняла, что ты ищешь мести, хочешь отыграться Бергу-младшему, без сомнений приняла в этом участие.

– Ты не ответила на конкретный вопрос. История, о которой мы говорим сейчас – далёкое прошлое. Отправной точкой стал твой любовник, ваши извращённые приколюхи и убийство? Ок. Сейчас это уже ничего не меняет и не решает. Хотя, конечно, то, что рассказываешь о какой-то увлечённости... Любви... Прости, по мне это бред. Влюбиться в человека, которого ты не знаешь и хранить его в памяти все это время? Не верю. Бред.

– Тем не менее, это так, – интересно, но Марина тоже была спокойна. Мы будто не обсуждали клубок мутных дел, замешанных на крови, а говорили о погоде за чашкой чая.

– Хорошо. Пусть так. Любила ты меня все это время. Но я спросил конкретно. Как ты провернула с Моникой? И зачем? Вот, что интересно. Костику хотел мести я. Ладно. Ты испытывала чувство вины, решила, будто снизошло озарение, или что там ещё за херня в твоей голове. Но Моника-то при чем? Ей я мстить вроде как не хотел.

– Моника... Я никогда тебя не ревновала к женщинам с которыми ты спал. Опять же, не могу объяснить, почему именно. Скорее всего, понимая, что между нами ничего быть не может, просто довольствовалась тем, что есть. Но при этом я знала, что важна для тебя, как человек. Вернее, даже являюсь самой важной женщиной, не смотря на отсутствие личного интереса с твоей стороны. Черт... Реально не могу объяснить понятнее. Ты верил только мне, рассказывал все мне. Я – стала для тебя кем-то особенным. Остальных ты просто имел. Так что ли... Они приходили и уходили, а я была всегда. Но, едва ты произнес ее имя... Видел бы себя со стороны. Твое дыхание даже изменилось. Интонация. Голос. Я поняла, что эта...эта женщина зацепила тебя по-настоящему. Небольшое отступление. К нему ещё вернёмся. Началось-то все раньше. Со смерти Влада. Монику на тот момент ты ещё в глаза не видел. Девчонка вытрепала Алексу все нервы. Тем более, последний ее закидон превосходил по своей сути предыдущие. Она притащила какого-то наркомана и заявила отцу, будто планирует выйти за него замуж. Сам понимаешь, для Александра Берга это недопустимо. К тому же, когда, потеряв сына, он надеялся только на дочь. А тут взять в семью какое-то отребье. Соответственно, принял решение перекрыть ей финансовый кислород, чтоб девчонка одумалась. Но вот только Моника не зря воспитывалась в этой семье. Не долго думая, пошла и шантажом заставила Влада завещать ей все имущество. Просто так переписать он не мог. Были бы вопросы. А тут – ну, завещал любимой племяннице, ничего особенного.

– Подожди... Ты знаешь, чем она его давила? Знаешь, судя по тому, как говоришь.

– Знаю. – Марина не стала спорить. – И Алекс знает. Надька в изрядном подпитии, после того, как застукала муженька, умоляющего Монику никому ничего не рассказывать, помчала открывать глаза отцу на родное чадо. Думала, девчонка говорит о работе, о делах, о связи Влада с конкурентами брата. Ей в голову не приходило, о чем вообще идёт речь. Алексу, сначала, тоже. Но он начал копаться и узнал, чем же Моника могла пугать его брата.

– Ясно... Значит, об этом ты тоже в курсе...

– Что твоя ненаглядная красавица трахалась с Владом? В курсе. Ровно как и о том, что никакой он ей не дядя. Алекс многое обсуждает со мной до сих пор. Делится.

– Мммм... Вы такие близкие друзья... Не стрёмно было приложить руку к смерти его сыночка?

– Нет. Это соответствовало твоему желанию. То, чего хочешь ты, для меня важнее всего.

– Не плети! Хорош. Давай дальше про Монику. Любопытно.

– В общем-то, разобравшись во всей ситуации Берг – старший принял решение не вмешиваться. Знаешь, почему? Девчонка на самом деле планировала убить дядю. Повторяю ещё раз. Не тот отец, что родил, а тот, что воспитал. Пусть в ней нет крови Александра Берга, но его суть сидит намертво. Алекс решил дождаться действий дочурки, чтоб потом упрятать ее в психушку, как неадекватную. Пусть лучше общество сочувствует вдовцу, потерявшему сына и лишившемуся дочери в силу болезни последней, чем узнают всю правду. Он следил за Моникой, выжидал момента, когда та решиться действовать. Естественно, никто бы не узнал, что Влада убила она. Алекс планировал заключить с ней сделку у неостывшего тела брата, – Марина усмехнулась, будто сказала хорошую шутку, – Представляешь, что делают с людьми деньги... Берг настолько фанатично погрузился в то, что его положение не позволяет подобной грязи... Готов отдать брата взамен чистоте репутации.

– По мне он просто больной.

– Возможно... – Рыжая больше не смотрела мне в глаза, опустив взгляд в пол. Она говорила будто сама с собой, – Тем не менее, вот так он решил. Как только Моника отправилась ночью к Владу, зная, что Надька в говнище, дрыхнет у себя в спальне, а это было уже в порядке вещей и происходило почти на ежедневной основе, Алекс позвонил мне. В силу того, что нас итак до хрена какого дерьма связывает, попросил заснять нужный момент на видио. Рассказал, как попасть в дом через черный вход, сообщил пароль от кодового замка, короче, создал для меня все условия. Но... Моника не решилась. Испугалась.

– Ты толкнула Владислава с лестницы?

– Да. Когда девчонка сбежала от него, так и не решившись ни на что, я обозначила свое присутствие. Влад знал меня. Охренел, конечно, от того, что в ночи по его дому шатается левая баба. Но не почувствовал угрозы.

– Хорошо... Зачем?

– Наверное, тебе мои слова покажутся странными, но я сделала это для тебя.

– Сука, – я рассмеялся в голос, – ты нереально в точку попала. Они действительно кажутся мне странными. На хрен мне смерть Владислава Берга?