Настя обернулась. Рядом с ней у окна остановился Никита.

– Замечательно выглядишь, - неловко улыбнувшись, сказал он.

– Спасибо, - ответила Настя и выжидающе посмотрела на старого знакомого. – Хочешь что-то сказать?

– Нет, - быстро отозвался Никита. – Лара прощается с подругами. У нас утром самолет, так что мы скоро уходим.

Он недолго помолчал.

– Родители нас завтра проводят до аэропорта, с ними еще успеем проститься. Настя, я рад за тебя. Очень рад, что ты встретила своего человека. Евгений выглядит вполне положительным и, по-моему, подходит тебе больше чем я. То есть я не то хотел сказать. Извини. Просто искренне желаю тебе счастья.

– Спасибо, - уже теплее улыбнулась Настя. – Ты тоже будь счастлив. Вы с Ларой будьте счастливы, - поправилась она.

– Никит, ну что ты тут стоишь! – подошел к ним «слегка нетрезвый» Виктор. – Я же тебе сказал, что устрою тебя на отличную работу. Извините, - заметил Токарев Настю и поволок Мешковского в сторону, - пойдем устраиваться, - с трудом управляя речью, звал троюродный брат.

– Сейчас? – насмешливо спросил Никита.

– Сейчас! – утвердительно кивнул Виктор. – Самый благоприятный момент!

– Благоприятный момент для отдыха, - Никита попытался отцепить от себя невменяемого родственничка. Тот крепко вцепился в плечо жениха. – Вить, какая работа, я завтра улетаю в свадебное путешествие. Ты меру свою не знаешь, скажу я тебе.

– Это ты не знаешь, что тебе крупно повезло, - чем больше Токарев говорил, тем сильнее заплетался в словах.

Женя вышел под холодный ветер осеннего вечера и поднес трубку к лицу.

– Да, - сухо произнес молодой человек.

– Здравствуй, - сказали тем же серьезным голосом из телефона. – Я в Цюрихе был. Сегодня после обеда приехал. Узнал, что ты домой возвратился. Значит, всё-таки умнее меня оказался, - раздался горько-виноватый смешок. – Женька, прости меня, а? Сознаю, поступил некрасиво. Тебе ли не знать какой я вспыльчивый. Придираюсь вечно к мелочам. Почему ты молчишь?

– Мне надо говорить? – тихо спросил Женя. Ему уже не нужны были извинения. Запоздали.

– Догадываюсь, чего хочешь услышать, - вздохнул в телефоне отец. – Так и быть, прости старика, я неправ оказался. И не единожды к тому же. Можешь обижаться, но мне правда жаль, что так получилось. Я не собирался с тобой ругаться.

– Мы не ругались. Всего лишь поспорили.

– Жень, не будь таким черствым. Ты умнее и, что приятно, намного добрее меня. Не сердись. У тебя всё славно получается и на фирме, и «Неотступный» твой бесперебойно работает. Петр Егорович не перестает хвалить установленные тобой распорядки. Месяц тебя не было, работает всё на полном автомате, не требуя отдельного контроля. Мне стоило оставить корпорацию на пару дней, так телефоны оборвали, то одно не заладилось, то другое. Без меня корпорация и часа не простоит. Обещаю, на автономию твоего производства больше давить не буду. Со своим малым хозяйством ты справляешься получше моего. Естественно масштабы далеко не те. Нечего сравнивать крохотную фирмочку и целый улей состоящий из ста таких как твоя.

Отец говорил чистосердечно, как на суде перед собственной совестью, а Женя и в самом деле был незлопамятным.

– «Что пройдет, то будет мило», - процитировал Евгений Александра Сергеевича, - сознаюсь, мести дорогу и собирать в мешки мусор до чрезвычайности милое занятие. Мне даже понравилось. Приеду, обязательно поделюсь впечатлениями.

– Женька, Женька, - облегченно засмеялся отец. – Больше я тебе не позволю добровольцем по очистки города работать. Ты мне в компании нужен. Металлургическая промышленность не шоу-бизнес, от своих владельцев требует железной закалки и характера из твердых сплавов. Таких как у тебя, сынок. Теперь я убежден, ты сможешь удержать «Лидера» в своих руках. Раньше не знаю, но сейчас да. Вот надоест мне возиться с ним - отдам без опасений тебе. Ни говори только, что «Лидер» тебе и даром не нужен, обижусь!

– Не буду, - обязался Женя. – Спасибо, что позвонил. Приятно было тебя выслушать.

– Себялюбивый ты человек, - не теряя легкой беззаботности, укорил отец. – До встречи что ли. Тебя когда ждать?

– Я, наверное, поздно буду, ехать далеко. Завтра поговорим.

– До завтра, - согласился отец.

Евгений медленного и глубоко вздохнул, закрыл глаза. В душе воцарилось приятное теплое спокойствие. Он воротился домой, впереди ждали будни любимой работы, сейчас он исполнял роль сопровождающего понравившейся девушки. Разве можно быть недовольным такой судьбой.

– Жень! – на крыльцо ресторана, спотыкаясь, вышел Виктор, таща силком за собой жениха, незнающего как избавиться от пьяного родственника. – Жень, мы должны пообещать Никитке должность до того, как он улии… ой, улетит, вот. – Токарев уцепился свободной рукой за деревянные перила, второй по-прежнему крепко удерживая Мешковского.

– И всегда то ты знаешь, когда у меня хорошее настроение, - усмехнулся Евгений, не торопясь давать никаких обещаний. – Так, друг детства, остерегаю: еще один выпитый бокал и можешь на услуги водителя в моем лице не рассчитывать, мне твои невменяемые речи в машине не нужны.

– Ему еще два бокала, - иронически глядя на Виктора, сказал Никита, - и он будет неспособен на речивость. Так даже лучше. Поедете в полнейшей тишине, если конечно Витя у нас не храпит. Вить, ты не храпишь? – подсмеиваясь, справился Никита.

– Я стараюсь ради тебя, а ты… - Виктор театрально махнул руками и поковылял обратно в здание.

– Никогда не видел его настолько пьяным, - сказал Мешковский, провожая взглядом троюродного брата.

– Первый и последний раз, по крайней мере, при мне, Токарев напивался до безрассудства на школьном выпускном, от радости. Мы его тогда с ребятами ели до дома дотащили. Больше я за ним пристрастия к алкогольным напиткам не замечал, - Женя застегнул пиджак, холод заметно указывал на время года.