Пока Лиссандра разговаривала со своим юным слугой, взглядом она нашла мисти Вигор, стоящую неподалёку в окружении детей, отобранных мастером Вигором в помощники для травницы.

— Подойдите, — махнула рукой герцогиня, подзывая всех сразу. — Единый с нами, — поприветствовала она детей первой и в ответ услышала нестройный робкий хор.

— Меня зовут миледи Лиссандра, — приветливо улыбаясь, Лисса рассматривала детские мордашки. Как она и просила, дети были лет десяти-одиннадцати. Худенькие, одетые в одежду с чужого плеча. Кому что перепало, в том и ходили. Лиссандра старалась ни на ком подолгу не останавливать взгляд. Детвора и так была напугана, отчего ребята жались друг к другу, как птички на жердочке. — Для начала мы с вами попьём горячего чая с булочками и познакомимся. Колин, пусть нам на кухне дадут булочек. Принесёшь их в травницкую. Давай, чем быстрее справишься, тем лучше. Ты теперь работаешь за жалование.

У парня глаза округлились от услышанного. Он, как болванчик, быстро закивал головой и сорвался с места. Лисса на такое рвение только мысленно хмыкнула, понимая, что в скором времени Колин привыкнет и будет менее расторопен и больше уверен в себе.

Из замка в травницкую шли неспешно, так что Колин успел догнать процессию на половине пути. В руках он нёс корзинку, прикрытую белой тряпочкой.

Лиссандра рассматривала запущенный сад и представляла, как здесь красиво будет весной, в пору цветения. Бело-розовое пенное кружево лепестков распустится на голеньких после суровой зимы веточках. Сочетание слов «суровая зима» нисколько не цепляло Лиссандру. Она никогда не знала, что такое холод, пробирающий до костей. В Срединных землях, на её родине, зимы были мягкими, безветренными и не морозными.

— Скажи-ка, Колин, а когда заготавливают дрова? Скоро зима, а я видела запасы только для кухни.

— Так мы не топим в домах дровами. Для этого есть огневицы.

— Саламандры? На севере? — герцогиня не сумела скрыть удивление.

— В нашей горе есть пещера, так их там пруд пруди. От них такой жар идёт, что обжечься можно.

— Удивительно, — пробормотала Лиссандра и потянулась к своим записям. Книжечки на месте, естественно, не оказалось. Спеша на завтрак, герцогиня оставила её в своей комнате.

***

На пороге травницкой волк не обнаружился. Но незначительное шевеление в кустах смородины подсказало, где прятался наказанный оборотень. Лиссандра приостановилась на пороге.

— Мисти Вигор, оставайтесь здесь. Я скоро буду.

Герцогиня толкнула незапертую на засов дверь и вошла в свою обитель. В лицо пахнуло тёплым летним ветром, и нос уловил множество ароматов принесённых трав. Не сдерживая эмоции, Лиссандра улыбалась, прикрыв глаза и застыв на пороге. Здесь, в напоенном магией земли пространстве травницкой, она снова почувствовала себя свободной и счастливой так, как было, когда она жила при Ордене Прядильщиц.

— Проходите, рассаживайтесь вокруг стола, — Лиссандра пригласила детей и прошла к очагу. На печи стоял начищенный серебряный пузатый чайник. — Колин, сходи за водой к ручью. А вы посидите здесь тихо. Выберете пока на столе по травке, какая вам понравится.

Лиссандра быстро вышла на порог домика и взяла свою горничную за руку, крепко сжимая запястье той. Лисса перестраховалась и решила немного притушить возможную реакцию женщины от встречи с супругом.

— Мы сейчас пойдём к вашему супругу, мисти. Пусть его вид вас не пугает.

— Что… что с моим супругом? — нервно воскликнула женщина, и Лисса усилила воздействие через прикосновение.

— Он обратился волком. И пока в этой форме и останется. До чёрной луны.

Тянуть с правдой дальше не было смысла. Лиссандра стремительно сошла с трёх ступенек и повела за собой не сопротивляющуюся женщину.

— Как?! Почему?! О!!!

Волк высунул здоровенную голову из плотного ряда кустов смородины. Виноватое выражение звериной морды читалось явственно. Лиссандра своей рукой положила ладонь ошарашенной женщины на голову волка между ушами и отступила. Она ожидала, что супруга накинется с упрёками на мастера Вигора, но та осела на землю и расплакалась. А волк, поскуливая, принялся слизывать солёные капли на щеках своей «лапочки».

Лисса быстро отступила и у порога перехватила Колина. Забрала у него полный чайник и отправила мальчика за Карамелькой, напомнив о мэтре Ори.

Дети в доме замолкли сразу, стоило герцогине зайти в домик и пройти к печи.

— Миледи, позвольте, я разожгу печь, — раздался робкий мальчишеский голос от стола, где сидели дети. Лиссандра обернулась через плечо, внимательно впиваясь взглядом в мальчишку. Инициатива была похвальной. — Ещё успеется.

Первый огонь в доме Лиссандра должна была зажечь сама. Сухие дрова загорелись быстро. Весёлые язычки пламени лизнули смолистый бок полена и маленькими яркими искорками взметнулись вверх — в дымовую трубу. Лисса бросила в пламя пару цветов огнецвета, принося их в жертву духам огня.

Слова заговора торопливо срывались с её губ, словно одно слово спешило вперёд другого. Подношение оказалось принято сразу. Языки пламени загудели нестройными басовитыми голосами, весело затрещали сухие поленья.

Лиссандра подкатила рукава своего платья и сунула руку в печь, проводя ею по пламени и чувствуя приятное покалывание в ладони. Огненный рисунок вспыхнул на ладони ярким цветком. Линии перетекали одна в другую светящимся потоком. Лисса вынула руку из печи и прошла ко входу, прикладывая ладонь к камню над дверью. Для этого ей пришлось стать на стул. То же она сделала и над окнами.