Хавьер пожал плечами и вышел из кабинета. За властью он особенно не гнался, как и отец, который получил титул только благодаря тому, что его братец Сальвадор поссорился с волшебницей из ушедших и превратился в вержа. Но Антоний вел дела семьи твердой рукой и тому же учил сыновей. Правда, как и отец, Хавьер не рассчитывал на то, что именно на его плечи свалится вся ответственность, он был средним сыном, а после революции как-то незаметно Вероника стала главой семьи, предоставив остальным возможность заниматься тем, чем им нравится.

А сейчас пришло время разделить с ней ответственность, хотя и покидать особое управление не было желания.

Хавьер нарочно выбрал такое время, когда все еще слишком заняты делами и не обратят внимания на его уход. Не хотелось прощаний. Вот устроится на новом месте, разберется с делами, тогда и навестит коллег.

— Так и знала, что не заглянешь, — Вера перегородила ему дорогу и скрестила руки на груди. — Ну что, поздравить или посочувствовать?

— Всего понемногу, — Хавьер улыбнулся ей, но все равно пошел к выходу. Ирр сегодня обещала приготовить что-то необычное и просила не задерживаться.

— С ума сойти, столько проработали в одном здании и даже ни разу не встретились. А теперь ты станешь слишком важной птицей, чтобы болтать с патологоанатомом.

— Предложение насчет ужина еще в силе, выберешь время — приходи.

— А давай сегодня? — огорошила она. — Я как раз освободилась.

Странное рвение, даже для Веры, которая никогда не отличалась тактичностью. Почему за столько дней она не попыталась встретиться на работе? Хавьер же намеренно избегал бывшую подругу, из головы все не шли слова Ника о членах Братства, пробравшихся во все структуры. И если сама Вера плохо представлялась с осой под кожей, то кто-то из ее многочисленных дружков — очень даже.

— Или будущая свогор Сото слишком ревнива? Брось, Алекс, я же не съем тебя и не украду, заодно познакомлю тебя с будущим свогором Кармона, вот он — воплощение самой ревности, — Вера улыбнулась и надела шляпку. — Я прихвачу торт, у нас только и болтают, что Сото скупил все кондитерские, чтобы угодить своей невесте-сладкоежке.

Она не озвучила другие сплетни, но если знала о пирожных, то, наверняка догадывалась и о происхождении Ирр.

— Последнее время она перешла на фрукты и орехи.

— Значит, купим корзинку. Мы заскочим всего на часок, не успеем серьезно испортить вам романтическую атмосферу.

Сегодня обещала зайти Марита, которая решила взять Ирр под свою опеку и сделать из нее приличную донью, так что романтической атмосферой дома и не пахло. Наверняка там снова что-то пригорело или не поднялось, а обе женщины злы друг на друга. Хавьер несколько раз пытался убедить Ирр, что ей вовсе не обязательно стоять у плиты или же заниматься уборкой, для этого всегда можно нанять человека. Но тогда она злилась еще сильнее и говорила, что не настолько глупа и освоит обязанности хозяйки приличного дома.

А Марита хоть и злилась временами на подопечную, но просто так расстаться с ученицей, готовой впитывать все ее многочисленные познания, никак не могла.

— Хорошо, будем ждать вас к шести, — все же ответил Хавьер.

***

Вера прилипла к нему и не отступила до того момента, пока они не переступили порог квартиры. В другой ситуации Хавьер разозлился бы на нее, но сейчас только подал знак Веласкесу, чтобы незаметно следовал за ними и задумался, как бы предупредить Розу, что нужна ее помощь.

Какие бы мотивы ни подталкивали Кармону к семье Сото, в первую очередь нужно отсечь ее возможную связь с Братством.

Сейчас его члены затаились, накинули узду на Игольника, и новые трупы девушек больше не поступали в особое управление. Но это означало только одно: они нашли то, что искали. Вопрос только в том, как планируют действовать дальше.

Сама же королева вержей встретила Хавьера на пороге квартиры и мило улыбнулась гостям, хотя тайком и скорчила гримасу. Конечно, она же старалась и готовила, вдруг незнакомцы съедят все, а он не попробует и не узнает, как вкусно получилось.

Еще и “свогор Кармона”, оказавшийся Армандо Агиларом, как-то странно смотрел на Ирр и чересчур долго задержал ее руку в своей после того, как поцеловал.

Этот парень необъяснимо раздражал Хавьера: слишком молод для Веры, лет двадцать пять, не больше, смазлив, как один из тех, кто живет на содержании у богатых женщин постарше, но точно из донов. Древняя кровь проступала в каждой его черте, да и такое воспитание не дают бастардам. Хавьер из вежливости перекинулся с Армандо парой фраз по пути домой, но так и не смог вспомнить, к какой семье тот принадлежал. Надо будет позже спросить у мамы, та наверняка знала всех бывших донов.