Мысли занимал Дович. Как могло получиться, что именно он оказался председателем комиссии? Как? Единственная их надежда – адекватность проверяющих. Но о каком здравомыслии может идти речь, если в деле замешен Герман?

Влада не заметила, как снесла с пути шатающийся вентилятор. Тот жалобно скрипнул и повалился на диван.

Девушка отчаянно кусала губы. Гнев снова вытеснила совесть. Теперь Исаева размышляла о том, что Герману, по сути, плевать на их расследование. Будь это обычная комиссия, он бы наверняка выдал ордер на арест Ладышева, даже не вникая в детали расследования. Но теперь, когда бывший напарник узнал, что она причастна к делу – ордера им не видать.

Мстительный, бесчеловечный, мерзкий…

Да он даже не подумает поступить по совести. О какой совести вообще может идти речь, если Дович сам давно должен сидеть за решеткой!? Ему будет плевать, что отец Сони может быть жестоким серийным убийцей, и его нельзя выпускать на волю до выяснения всех обстоятельств. Плевать на десятки жестко убитых. Плевать на искалеченные судьбы оставшихся в живых.

Ему будет не плевать только на неё. Вернее на сладкую месть, от которой он ни за что не откажется.

Сердце больно кольнуло. Влада неровно выдохнула и плюхнулась на диван, едва не задев упавший вентилятор.

– Это я виновата, – себе под нос пробормотала она, сжимая в кулаках волосы. – Это я…

Оспаривать выводы девушки никто и не стал – в кабинете, кроме неё никого не было.

Глеба они отправили домой сразу после приезда комиссии, а Дамир один отчитывался перед проверяющими.

Влада не пошла. Капитан запретил, видимо, прочитав что-то в её растерянном и полном злости взгляде. За это девушка была ему благодарна, но все еще думала, какие слова подобрать и как объяснить, что она виновата в их провале.

Прошло уже много времени и дурное предчувствие окончательно выбило Владу из колеи. Самым противным было ощущение, что хоть она и клянет Германа последними словами – все же в глубине души надеется, что он может поступать по-человечески. И она ничего не могла сделать с собой, чтобы побороть эту надежду.

Девушка была на грани нервного срыва, когда дверь, наконец, открылась.

В кабинет зашел Дамир.

Угрюмый. Злой. Со сжатыми до вздутых вен кулаками.

Влада несколько секунд смотрела на него. Читала в потемневшем взгляде немые ответы на её вопросы.

Дурацкая надежда рухнула. Зубы скрипнули. Девушка не успела осознать свои действия, когда рванула к выходу.

– Я убью его.

– Стоять! – напарник дернулся наперерез.

С трудом успел перехватить ее за локоть и вынудить остановиться.

– Пусти, – девушка сжимала зубы и едва слышно шипела. Гнев рвал ее изнутри: – Пусти меня! Я убью его… Прибью… Еще тогда надо было…

– Влада! – Дамир повысил голос, получилось грозно: – Угомонись!

Рывком дернул ее в сторону и вцепился в плечи.

Девушка не вырывалась, но тяжело дышала. Ярость не находила выхода и бурлила внутри, заставляя покрываться гусиной кожей. Девушку заметно потряхивало.

– Он не принял, да? – она сжала кулаки. Подняла голову и уставилась на капитана. Зачем ей ответ, который она и без того знала, Влада сама не понимала, но упрямо продолжала спрашивать: – Это его инициатива? Все закрыть?

Дамир молчал и внимательно смотрел на напарницу. Плечи горели под его ладонями, словно у них обоих была высокая температура.

Исаева едва не зарычала, когда капитан кивнул.

Слова, что сорвались с губ девушки после, в любое другое время заставили бы ее саму покраснеть. Но сейчас разум заполонял гнев. И она не стеснялась в выражениях.

– Успокойся. – Дамиру пришлось усилить хватку, потому что напарница предприняла новую попытку освободиться и кинуться к двери: – Влада, уймись. Немедленно. Это приказ!

Последнее он рявкнул, перестав сдерживаться.

Подействовало. Исаева замерла.

Дрожа, подняла руки к горящим щекам и тихо выдохнула:

– Прости.

Эмоции снова поменялись. Неудовлетворенный выплеск ярости сменило отчаяние. Чувство вины комком встало в горле.

– Прости меня, Дамир.

Бессонные ночи, потрясение последних дней, а теперь еще и встреча с Германом, который из-за мести закрыл их расследование.

И во всем виновата она.

Какая глупая мысль.

Где-то далеко на подсознании, девушка понимала, что ее вины здесь совсем нет. Но еще не осознавала этого и продолжала казниться.

– Посмотри на меня. – голос Дамира раздраженный.