Девушка слушала саму себя, и внутри снова заколыхался слабый огонек глупой надежды: может, под влиянием ее истерики, Дович действительно поймет, что творит? Может, передумает?

– Вообще-то, – Герман кашлянул, вынуждая бывшую напарницу замереть. – Я хотел сказать, что могу одобрить ордер. И принять доказательства.

Девушка осеклась. Дамир, что все еще смотрел на нее, прищурился. Его губы сжались в тонкую нить, а на скулах заходили желваки.

Он медленно обернулся, на всякий случай не убирая одну руку с плеча напарницы. Но та удивилась настолько, что еще и не думала вырываться.

– Что? – выдохнула пораженно: – Что ты имеешь в виду?

– То самое, – Герман был серьезен, и Влада молилась, чтобы издевательский блеск в почти черных глазах ей только чудился: – Я же не дурак. Ладышев вполне себе тянет на убийцу, хоть и надо еще поработать, чтобы доказать его вину. Пока ваших отчетов более, чем достаточно, чтобы задержать его до выяснения обстоятельств.

Майор многозначительно замолчал, а Дамир медленно процедил:

– Тогда какого черта, товарищ майор, вы только что говорили комиссии обратное?

И снова это его обращение по званию прозвучало, словно оскорбление. Дович скривился, но быстро взял себя в руки.

– Я просто знаю, как все можно исправить, – уголки губ Германа тронула презрительная усмешка. Он быстро ее скрыл и снова стал театрально серьезным.

– И как же? – дернул бровью Дамир.

– У меня, знаете ли, прежде была очаровательная напарница…

Влада замерла. Она уже поняла, что Дович выплеснет на них какую-нибудь грязь, и теперь пыталась заранее подготовиться. Считала до десяти и делала все возможное, чтобы не сосредотачиваться на мерзких словах.

– Я очень дорожил ей, – продолжал тем временем тот, – А она взяла и предала меня. Жалобу накатала. Дело пыталась завести. Представляешь, капитан?

Капитан вряд ли представлял. Посмотрел на Владу, что тряслась от ярости, и едва заметно усмехнулся.

– Ты не подумай, – продолжал Герман: – Я был совсем не при чем. Просто у девочки слишком богатая фантазия и извращенные понятия влюбленности. Вот и все!

Влада выругалась. Там мерзко, что даже Дамир не сдержался от удивленного «о». А майор, все отчетливее ощущая свою неприкосновенность, продолжил:

– Так вот. Мало того, что оклеветала, так еще и перед коллегами унизила. Нанесла физический и моральный урон. Едва не избила!

– Урод…

– И теперь я на нее очень обижен.

– К чему ты клонишь, майор?

Голос Дамира показался Владе ненастоящим. Он был глухим и доносился до нее словно сквозь толстый слой ваты.

Зато слова Германа она различала отчетливо. Бывший напарник будто кричал ей в самое ухо, хотя на самом деле находился на расстоянии нескольких шагов.

– Я? – красивые губы тронула усмешка. – Да ни к чему особенному. Просто хочу сказать, что подпишу все бумаги. Дам разрешение на расследование и арест этого Ладышева. Ну, и предоставлю все условия для дальнейшего следствия.

Снова молчание. Дамир странно расслабился и спокойно уточнил:

– Твои условия?

– Очень просты, – Дович ждал этого вопроса, и смотрел на Миронова удовлетворенно. Словно покупатель нашел сговорчивого торговца на рынке: – Я ведь совсем не злой, правда. И не жадный. Деньги мне не нужны, да и вряд ли у вас есть… Я всего лишь хочу, чтобы упомянутая мной ранее особа, пару раз заглянула в мой номер в отеле. И попросила прощения за свои прошлые выходки... – молчание и пошлая ухмылка: – А уж остальное будет зависеть от того, насколько старательно она «извинится».

Влада не знала, как реагировать. Девушка глупо застыла и пыталась осознать смысл слов Германа. Первым желанием было снова броситься к нему и все-таки расцарапать красивое лицо, но девушка вдруг поняла, что не может двинуться из-за невыносимой усталости.

Гнев схлынул неожиданно. Ноги и плечи стали тяжелыми, спина ссутулилась. Безразличие сковало мышцы. Дамир подозрительно покосился на напарницу и чуть сильнее сжал руку на ее плече.

– Ничего не скажешь? – в его голосе слышалось неуместное, едва заметное веселье.

Исаева подняла голову.

– Предлагаешь идти «извиняться»? – она и сама не знала, откуда нашлись силы на кривую улыбку.

Капитан юмор оценил и под удивленным взглядом Довича, даже поддержал.

– Вряд ли у тебя хорошо получится, – задумчиво протянул он. – А этот, видишь, говорит, что все будет зависеть от «стараний».

Миронов уже не сжимал плечо Влады – теперь капитан смело обнимал девушку одной рукой. Со стороны было не видно, но его ладонь размеренно похлопывала ее по спине, в попытке немного успокоить.