Шрифт:
Едва переставляя ноги, Влада подошла к нему.
Повернулась.
– Ребят? – Глеб сидел за своим столом и удивленно смотрел на напарников. – Все нормально? Вы где были? Я только что…
– Это ты… – Влада не знала, зачем начала говорить: – Это все ты…
До Тюрина дошло не сразу. Постепенно.
И так же постепенно менялось выражение на его лице. Он спокойно поднялся. Снял очки. Наклонил на бок голову и растянул губы в незнакомой самодовольной усмешке и тут же стал чужим. Незнакомым.
Словно в его тело вселился кто-то другой. Словно его заменил потерянный брат близнец. Те же глаза, рот, уши, родинка на переносице. Но чужая, дьявольская душа внутри.
– Надо же, – хмыкнул он чуть разочарованно: – попался.
42
Влада не понимала, что ей делать. Растерянность обездвиживала, ноги вросли в пол, голова отказывалась соображать.
Исаева стояла рядом с Дамиром и пыталась найти причину, чтобы начать разговор, но в ушах звенело от тишины, а губы слиплись друг с другом, не позволяя произнести ни слова.
Капитан же сидел за столом Глеба и не замечал девушку рядом с собой. Он смотрел в черный монитор и тоже молчал, из-за чего казалось, что Миронов гипнотизирует пространство перед собой. На его лице не читалось ни одной явной эмоции, но ощущение разрывающего его отчаяния все равно выплескивалось и едва не сносило Владу с ног.
Девушка отвернулась к окну и теперь смотрела не на самого Дамира, а на его отражение. Показалось, что на мгновение стало легче. Но стоило моргнуть – и это ощущение сразу ушло.
Перед глазами все еще стояла сцена, когда Глеба уводили из кабинета в наручниках. Миронов в тот момент не двинулся, ничего не сказал, даже не моргнул. Казалось, капитан погрузился в глубокий сон или ушел в нирвану, как буддийский монах. А после, когда в кабинете остались только напарники, все, на что он оказался способен – это добрести до кресла друга и рухнуть в него.
Влада поджала губы. С огромным трудом девушка заставила себя двинуться с места.
Шаг. Еще один. Она все-таки дошла до двери. Щелкнула выключателем и поморщилась от хлынувшего в глаза яркого света.
И снова встала, словно вкопанная.
Что ей сделать? Заплакать? Закричать? Начать проклинать Глеба и судьбу?
От очередного взгляда на Дамира стало очень больно. Владе было невыносимо думать о том, что Глеб, единственный человек, кто остался на стороне капитана, когда остальные отвернулись, оказался самым бесчеловечным из них всех. Жестоким. Беспощадным. Хитрым. Убийцей.
Убийцей его брата и еще десятка невиновных людей.
Под предлогом помощи, он расставил ловушки и собственноручно захлопнул капкан, а потом как ни в чем не бывало, продолжал ходить на работу и поддерживать «друга».
Два года. Два чертовых года Дамир искал человека, который убил Костю и разрушил их семью. Два года он ворошил город, ворошил чужие судьбы, чтобы найти хоть маленькую зацепку. И два чертовых года единственным, кто все это время был рядом – оставался Глеб.
Единственный друг и помощник.
Единственный.
Черт.
Влада не выдержала. Держаться стало невыносимо физически.
Девушка сжала кулаки. Быстрым шагом подошла к капитану и сжала его плечо.
– Дамир… – она осеклась, испугавшись звука собственного голоса. Он никак не вязался с плотной стеной отчаянного молчания, что возвышалась между ними.
Не вязался, но удивительным образом смог ее пробить. Дамир медленно поднял голову на Владу, а та поразилась рассеянности его взгляда.
– Дамир…
– Это не он.
Миронов говорил твердо, но взгляд ничего не мог скрыть. Капитан не верил сам себе.
Влада закусила губу и на секунду отвернулась, чтобы не показать напарнику подступающих к глазам слез. Сердце защемило. Она еще никогда прежде не видела Дамира таким разбитым. С капитана словно заживо содрали всю оболочку, что придавала ему вид собранного, уверенного в себе и местами даже жестокого человека. Его как будто обнажили, оставив снаружи только ту часть, у которой не было больше сил скрываться и притворяться. Разбитую и измученную.
– Многое не сходится. – он все равно продолжал держаться. Пытался казаться рассудительным, но проигрывал сам себе.
Они оба понимали, что все доводы, которые капитан попробует привести, бессмысленны из-за одной единственной причины – Тюрин признался сам.
– Дамир, – Влада сжала зубы, а потом импульсивно присела на стол и притянула к себе капитана.
Напарник на удивление не стал сопротивляться. Уткнулся ей в шею и крепко обнял за талию, вжимая в себя с невероятной силой. Влада с ужасом осознала, как сильно Дамир дрожит, и едва не разревелась.