— Немедленно отпустите меня! — она не оставляла попыток вырваться из его объятий.

Василия потянуло к ней, словно магнитом, пьянящее влечение не только не прошло, но и усилилось. Ее губы, этот пронзительный взгляд, сопротивление — сплошное наваждение. Мужчина притянул девушку к себе и сжал в объятиях еще сильнее.

Его горячее дыхание, первое что почувствовала Алевтина, она не сразу поняла, что происходит… А потом его губы, такие нежные и ласковые. Василий осторожно целовал ее, и Аля даже на мгновение забыла, что хотела вырваться из плена его рук. Сколько они целовались, она не понимала. Время словно остановилось, и никого не существовало вокруг.

Сейчас она остро ощутила разницу между всеми братьями, и даже поцелуй с Петром не вызвал тогда у нее столько эмоций. Сознание напомнило ей о хлестких высказываниях мужчины, и как он бесцеремонно хотел выдворить ее из дома, да и сейчас прогонял из комнаты своего брата, причиняя физическую боль. Все просто запротестовало внутри нее, и месть не заставила себя долго ждать: внезапный металлический привкус крови почувствовал на языке Василий, а затем пронзительную боль. Он невольно ослабил объятия, и Алевтина вырвалась.

— Что это с вами, Василий Матвеевич? Решили обратить свое внимание на расчётливую девицу? — она не стала ждать его ответа, а решительно направилась к постели Петра.

— Отойди от него! — очнувшись от наваждения, крикнул он.

— А то что? — Аля не удостоила его даже взглядом, снова прикоснулась к лицу Петра.

Василий не стал бросать слов на ветер, решительно направился к Але. Во что бы то ни стало он вышвырнет ее из комнаты брата! Но только успел коснуться ее плеча, как его рука рассыпалась бисером, и засияла синевой — мужчина воспарил в воздухе. А на плече девушки появилась птичка из заброшенного дома. Чувство легкости очень быстро прошло, Василий не заметил, как очутился в своей комнате. Когда почувствовал свое тело, безвольной куклой упал к себе на постель.

 — Дрянная девчонка! — со злобой сбросил со столика стеклянный графин с водой.

***

Столько всего случилось за совсем небольшой промежуток времени, но главной причиной отказа от праздновать «Звездную Луну» в семье Сливовых стало состояние Петра. Мужчина очнулся и даже частично вспомнил, что с ним произошло в тот злополучный день. Воспоминания сильно ранили его душу, и в первые дни он запретил Алевтине к нему приближаться, да и братьев ему не особенно хотелось видеть. Его злило беспомощное состояние, он не хотел быть ни для кого обузой или вызывать к себе чувство жалости.

В дверь постучали, Петр решил проигнорировать визитера, в надежде, что у того, кто находился с обратной стороны, хватит ума уйти и не мелькать у него перед глазами. Он прикрыл глаза в надежде на сон, но не тут-то было — дверь бесцеремонно распахнулась, и на пороге появился Василий.

— А я вижу, ты не спешишь отвечать? — с интересом младший брат рассматривал Петра.

— Проваливай! — небрежно бросил он в ответ Василию.

Мужчина проигнорировал негостеприимность брата, взял стул и удобно расположился возле его кровати.

— Что тебе здесь нужно? — обреченно выдохнул Петр.

— Да вот, решил навестить и узнать о твоем самочувствии.

— Узнал? А теперь проваливай! — вновь огрызнулся Петр. — Доволен, что я в таком состоянии?

Неожиданный вопрос поверг Василия в шок:

— Тебе твоя магия, видимо, совсем мозги прожгла, раз такие вопросы задаешь! С чего бы вдруг мне радоваться?

— Ну как же, твой вечный обидчик слег, неровен час, отправлюсь к праотцам…

— Что за бред? Ты мне такой же брат, как и Иван! — Петр на мгновение замер, он ожидал услышать от брата что угодно, но только не это.

— Мне некогда выслушивать от тебя претензии, я пришел не для этого! Наконец, ты в сознании, и нам есть что обсудить …

***

 — Так, о чем ты хотел поговорить? — Петр внимательно посмотрел на брата.

 — Евдокия…

 — О прислуге? Она что, перебила всю фамильную посуду и подсыпала тебе соли вместо сахара? — попытался рассмеяться мужчина, но болезнь тут же о себе напомнила и Петр закашлялся.

— Ты бываешь просто невыносим! Но я рад, что ты так шутишь, значит тебе уже лучше! — Василий придвинул ближе стул и перешел на шепот. — Она пропала… когда увидела Алевтину использующую свою силу.

— Куда она пропала?

— Понятия не имею. Но думаю, нам ее исчезновение на пользу не пойдет…

Петр отвернулся. Он давно не ребенок, чтобы не понимать очевидных вещей. Магия переноса запретный дар в их мире, и таинственное исчезновение единственного свидетеля не сулило ничего хорошего.

— Я тебя понял… Но ты должен понимать, между нами, все по-прежнему и временные трудности ничего не меняют.

Василий горько усмехнулся, иного ответа он и не ожидал от брата. Единственное в душе неприятно кольнула обида. Он так до сих пор и не понял, за что его недолюбливал брат.