— Стоп! С ключом все понятно, а кто наследство-то оставил? — проявила я несвойственное мне любопытство.

— Да, да, просим! — поддержала меня Лариска и, словно ребенок, захлопала в ладоши.

Я перехватила нежный взгляд Ильи, предназначенный Лариске. «О, да тут, кажется, пахнет любовью!»

— Девчонки, это грустная история, я расскажу коротко по дороге, мне еще придется во всем разобраться.

Мы, заинтригованные ответом Шумахера, покорно последовали к кабриолету. По пути к банку Илья рассказал, что наследство оставил родной брат его деда, про существование которого он услышал сегодня впервые во время чтения завещания.

— Не поняла, что значит «сегодня»? — спросила Лариска.

— А то и значит, что никогда в нашей семье никто не упоминал о том, что у деда был родной брат.

— Странно! Значит, ты стоишь на пороге раскрытия семейной тайны, — предположила я.

— Согласен. Огорчает одно обстоятельство: мой дед уже в таком взрослом возрасте, когда любая новость может стать последней, вызвав сердечные переживания. Даже не знаю, как поступить.

Мы промолчали. Илья посмотрел на нас и весело подмигнул.

— Не будем предаваться ненужной грусти, тем более я очень надеюсь на помощь двух умнейших девушек!

— Это мы завсегда! Как не помочь хорошему человеку! — оживилась Лариска.

— Хорошему — и только? — пристально посмотрев на нее, спросил Илья.

Она сделала вид, что не расслышала вопрос за дорожным шумом. Мне-то было понятно, почему она вела себя таким образом: горький опыт несостоявшейся свадьбы научил ее не торопить события в отношениях с мужским полом.

— Приехали! Вам придется немного погулять, в банк вас не пустят.

— Дорогой, нам есть чем заняться, иди за своими миллионами, — жеманно произнесла Лариска.

Здание банка на Кузнецком Мосту впечатляло. В моей голове никак не укладывалось: ну как, не имея современной строительной техники и много другого, строили на века?

— Светелкина, догадываюсь, о чем думаешь! Домик понравился?

— В точку!

— Ну так не удивительно, не Вася Пупкин проект сделал, а Эйбушитц!

Я удивленно посмотрела на Лариску, пытаясь понять, когда она успела проявить интерес к изучению архитектуры Москвы.

— Не томи себе голову, проезжали как-то мимо с папиком, он и просветил! А память у меня отличная! — предугадав вопрос, ответила она.

Кузнецкий Мост — улица моды и дизайна с запахом свежесваренного кофе, перемешанным с ароматами изысканных духов. Нам не пришлось томиться в ожидании Шумахера: мы успели посетить несколько бутиков брендовой одежды, где Лариске немедленно пришла мысль сменить мой гардероб. У нее был отличный вкус и чувство стиля, поэтому я просто купила все, что она мне подобрала.

— Представляю, как завтра мужики в офисе обалдеют, увидев тебя.

— Ларис, я не могу это надеть, у нас дресс- код.

— Все равно идешь увольняться, так что наплевать на правила. Ты не передумала уходить?

— Нет.

— Я уверена, что Феликс тебя отговорит.

— После того как я вела себя в пятницу, не думаю.

— А как же Иван-дурак? Мне кажется, что тебе его будет не хватать.

— Вот еще! Пусть веселит Эллочку – людоедочку. И вообще после того, что он сделал…

— Я не думаю, что это он сделал.

Позвонил Илья, и мы поторопились к машине.

— Ну что, где наследство? Мне страшно интересно! — задала вопрос Лариска, как только мы подошли.

— Вот! — мужчина наклонился и взял с кресла коричневый кожаный кейс.

— И что там?

Лариска сгорала от любопытства, я скромно помалкивала.

— Разные документы, которые необходимо будет детально изучить, золотой медальон, пачка перетянутых бечевкой писем и свидетельство о праве собственности родовую усадьбу.

— Ничего себе!

— А что за письма? — спросила я.

— Я не читал, пожелтевшие конверты без адреса, подписанные какой-то Леле…

— Как интересно, — проронила я.

— Маш, честно говоря, я хотел тебя попросить прочитать их и рассказать потом мне.

— Светелкина, не отказывай человеку!

— Я с огромным удовольствием, мне не трудно.

Илья открыл кейс и отдал мне толстую пачку писем, на которых размашистым мужским почерком было написано: «Единственной моей, Леле…» От писем веяло грустью и тайной.