— Свободен, — хрипло произнес лорд Агнехран.

Звук шагов по каменному полу, скрип дверей железом окованных, щелчок засова стального, свист ветра за окном.

— Верни, — я и глаза открытыми держать не могла, а разговаривать то ж еще сложнее, — меня лешему верни… прошу тебя.

А он вернулся лишь к кровати, сел — матрас под его весом прогнулся, к щеке прикоснулся, да и произнес вдруг зло, ожесточенно:

— А взамен ты мне что, собратьев да товарищей мне из мертвых поднять предложишь, да, Веся?

Горькая усмешка по губам скользнула, а на ответ сил у меня уже не было.

— Хочешь сказать — не могла поступить иначе? — зло архимаг спросил. — Или хочешь поведать, что внезапно из нормальной ведуньи подлой ведьмой стала?

И глаза я все-таки открыла и на него посмотрела. Маг бледным был. Ни сурьмы вокруг глаз, ни темного крема на коже, да и волосы не собраны идеально, волосок к волоску тугим хвостом на затылке, а кое-как, и пряди черные на лицо небрежно падали.Но он от этого только краше был, и роднее, и ближе.

— Кто он тебе? — спросила прямо. — Кто тебе аспид, лорд Агнехран?

Промолчал охранябушка, ничего не сказал.

— Три варианта у меня было, — говорю с трудом, голос едва слышен, — первый — убить его. Второй — солгать, пусть и подло. Третий… себя под удар подставить. На третьем варианте и остановилась, как видишь.

Видел. Все видел. И во взгляде его боль плескалась.

— Лучше бы убила, — произнес хрипло.

— А не могу я… убивать… Не мое это… Верни меня лешему, маг.

— Нет!

Улыбнулась, глаза закрыла и прошептала:

— Добром прошу — верни.

Промолчал. А моя улыбка горькой стала, совсем горькой.

— Аспида тоже добром просила… — прошептала, чащу из последних сил призывая, — да, видать, без толку вас, магов, добром просить…

И застонал он. Как раненный зверь застонал, ладонь мою схватил, к губам прижал и прорычал хрипло:

— Стой! Веся, остановись! Пожалуйста, прекрати! Я понял. Верну, сейчас же верну, свои силы не трать, если не ради себя, то ради меня хотя бы!

И остановила я зов. Даже не знаю, почему остановила. Ведь знаю что он маг, что веры ему никакой, что добра от него ждать не следует, а все равно остановила.

Потянулся охранябушка, на руки легко подхватил, на миг к губам моим прижался да и спросил:

— Прямо лешему передать?

— Да… — прошептала почти беззвучно, — на траву нельзя, в Сосновый бор нельзя… лешему только, мне земли касаться нельзя…

— Понял, — почти беззвучно ответил маг.

— Спасибо… — едва слышно выдохнула я.

Из последних сил выдохнула.

***

Ветер в лицо.

Потом солнце, лучики солнечные сквозь ветви деревьев…

Гул земли, скрип дерева, и рык лешеньки:

— Маггггг!

Ничего ему Агнехран не ответил, продолжил стоять там, куда принес — на самой окраине леса Заповедного, но прежде чем отдать меня лешему, ему и сказал:

— Ребра сломаны.

Молча леший меня у мага забрал, молча да бережно, с осторожностью великой, и лишь опосля того, как к себе прижал, архимагу и ответил:

— Аспида за то благодари.

«Лешинька, не надо о том…» — попросила мысленно.

Да леший меня слушать не стал.

— Сррразу сказал тебе, маг, беда с тобой, беда за тобой, беда над тобой. Ты — беда. И тебе о том ведомо, Агнехран-маг.

Промолчал архимаг, ничего не ответил, но и не ушел — рядом стоял. Молча, но стоял.

И смягчился леший, сказал устало:

— Там, в Гиблом яру, есть то, ради чего последняя ведунья его своим лешим пожертвовала. Что-то, с чем чаща Заповедная не справилась, от того ведунья и отдала почитай сердце свое, половину себя.

— Я… — начал было Агнехран.

Да получил яростное:

— Не лезь!

Уж я с силами собралась, думала вмешаться, но охолонился мой лешенька, да так сказал:

— Того лешего захоронили заживо. Заживо, маг. Что там — мне неведомо. Но скажи мне, Агнехран-убийца ведьм, если хоть что-то, ради чего ты бы Весю убил?

— Нет! — мгновенно ответил охранябушка.

Сразу ответил. Не задумываясь. Не сомневаясь. Искренне ответил. От всей души.

И тогда леший сказал:

— А ведунья Гиблого яра убила. Того кто был для нее важнее жизни. Вот и думай, Агнехран, к чему столь отчаянно стремишься, ради чего взялся ведунье моей помогать, да о какой цели грезишь.