Двигаться я могла ещё довольно бодро, выпиравший живот практически не мешал. Но я чувствовала, что моя походка изменилась. По моим подсчётам, до родов оставалось пару месяцев, может больше...

И через два дня, когда меня пришел навестить Феввист, я поняла, что должна попытаться. Этот мужчина был единственный из местных высокородных, что не смотрел на меня как на мусор. Поэтому первое, что я, изнывающая от скуки, попросила его сделать - это принести калипы, если таковые, конечно, имелись в доступе.

Мой так называемый куратор коротко кивнул, справился о моем самочувствии, поинтересовался, не нужно ли ещё чего, устраивает ли пища, и откланялся.

А на следующее утро стражник внёс в наше жилище два больших калипа. Оба были о созвездии Висталур, но это всё равно было намного лучше, чем ничего.

Я с усердием принялась изучать новые книги, и наконец, перестала мучиться от безделья. За чтением проходили долгие дни, сменяющие друг друга. Я сбилась со счета, сколько прошло времени. Да разве это было принципиально?

Старалась читать всё время, потому что если начинала думать о своей доле, сразу становилось очень больно и тоскливо.

Но, конечно же, малыш внутри меня хоть как-то отвлекал от грустных мыслей. Он толкался, иногда сильно, чувствовалось, что ему тоже хочется размяться и подвигаться.

Но нас обоих держали взаперти.

От этой мысли улыбнулась. Потерпи немного, маленький, скоро ты получишь свободу. А я...

Моя судьба так и оставалась для меня загадкой. При каждом стуке в дверь я, глупая, всё ещё надеялась, что вот зайдёт император и... Не знаю даже, что должно бы было быть потом. Наверное, он бы обнял, погладил по спине. Потом отстранился и положил руку на выпирающий живот, словно здороваясь с малышом. А потом бы снова обнял. И поцеловал. И сказал, что скучал и хочет, чтобы я вернулась, и...

Только всё это были глупые фантазии наивной дурочки, влюбившейся в бесчувственного правителя.

Конечно, было уже не так больно, как сразу после приезда. Скорее страшно. От неизвестности, что ожидала нас с малышом после его рождения. Странно, но я совсем перестала бояться родов. А вот за то, что за ними может последовать, переживала безумно.

Иногда по ночам мне снилось, что я рожаю, и у меня забирают моего ребенка. Это было каким-то навязчивым ночным кошмаром, который стал преследовать меня всё чаще. Но я и наяву понимала, что очень высока вероятность того, что ребенка заберут. Тогда...

Вот на этом месте я старалась переключиться на что-то другое. Если малыша заберут, зачем тогда мне вообще жить? Ради чего? Ради мужчины, который меня не любит, да и вообще, наверное, уже забыл обо мне? Ради сестры? Но, я надеюсь, у неё всё сложится намного лучше, чем у меня. Ради надежды, что всё же смогу быть рядом с ребёнком? Да, скорее всего. И я когтями буду вырывать у жизни эту возможность...

Но пока... Пока надо успокоиться и продолжать жить. Есть, пить, спать, принимать процедуры, не нервничать...

Примерно так же я думала и в то утро, когда проснулась со странным ощущением тревоги. Нужно успокоиться, нельзя волноваться, это вредно.

И я совершенно не понимала причину своего беспокойства. Мне сегодня даже сон не снился...

Но по прошествии буквально получаса я поняла, что что-то происходит. Нет, не со мной. А там, снаружи.

Звуки и вибрация, к которым я уже привыкла и почти не замечала, стали другими. Более резкими, громкими.

И эти звуки были очень похожи на...

На взрывы?...

Буквально через несколько мгновений ко мне вошла испуганная Мита. Женщина, от которой я никогда не видела проявления никаких чувств, сейчас явно боялась за свою жизнь.

– Майя, что нам делать?
– спросила, поглядывая вверх на потолое, туда, откуда доносился непрерывный шум и взрывы.

– Я не знаю, - ответила честно.

Да и что мы могли сделать? Две безоружные женщины, одна из которых глубоко беременна.

Так и сидели, слушая эти ужасные звуки. В какой-то момент я поняла, что сейчас слышно намного громче, чем раньше. То есть события переместились ближе.

Более того, пол начал вибрировать вслед за раскатами взрывов. Не знаю, возможно ли было разрушить защитный купол, накрывающий город, но очень хотелось верить, что нет.

Прошло ещё какое-то количество времени, и вдруг всё стихло. Но от того, что больше не грохочет, почему-то стало ещё страшнее. Что там происходит? Что несёт в себе эта тишина?

Планету оставили в покое или наоборот, завоевали?

– Я пойду посмотрю, - сказала наконец Мита, прервав несколькочасовое молчание. Странно, но в такое тяжёлое время мне совсем не хотелось общаться с ней. То ли это была уже привычка, то ли я не чувствовала надёжности в своей компаньонке.