Прижав крылья к бокам, дракон крутнулся в воздухе, красуясь в опасном манёвре, – точнее, красовался-то как раз всадник – и, развернувшись, полетел навстречу припозднившимся товарищам. Те, сделав по головокружительной петле, тоже развернулись, и разведывательный отряд направился в обратную сторону.

– Хаги, – уверился в своём предположении Хеш.

Драконы с севера так не красовались. При ближайшем рассмотрении стало видно, что летят они не в одну линию, а клином. Они подлетели тихо, словно крадучись, и, покружившись хищными птицами над городом, отправились назад. Ранхаш проводил их взглядом, вполуха прислушиваясь к двоюродному деду, который рассказывал молодому хайнесу об охотничьих повадках сумеречных хаггаресов.

– …они тем от равнинных и отличаются. Будто всегда на охоте на крупного и опасного зверя.

– Ранхаш, ты только посдержаннее, – в который раз шёпотом попросил Шидай. В последнее время сын выбрасывал одну выходку за другой, и Шидай уже не был столь уверен в его хладнокровии. – Нам сейчас нельзя лезть на рожон. Помни, отношения с хаги портить не стоит, и с хаггаресами тоже. Сумеречники – большие гордецы и, как равнинники, с разрушенным домом не смирятся. Помни, что сказал Шерех.

Лицо сына даже не дрогнуло. Он продолжал пристально смотреть на северо-восток.

Пыль на дороге, выворачивающей из-за леса, показалась только час спустя. Ожидающие уже малость заскучали. Сам консер Хеш вместе со своим титулованным «помощником» присел на травку в теньке и что-то с большой серьёзностью тому рассказывал. Уставший Шидай задремал, лежа на плаще, и кто-то из стражи лениво гонял от него мошкару.

– Едут!

Все встрепенулись, поднялись и оправились.

От сумеречных хаги ожидали пятерых старейшин, должных представлять всех горных хаги. Равнинных было больше, и в городе уже собрались двенадцать избранных. Хаггаресы же были не очень многочисленны, и с Сумеречных гор ожидались всего двое представителей, а с равнин и лесов – семь.

Над приближающимся кортежем кружили, купаясь в воздухе и красуясь, драконы. От виражей, что они закладывали, спирало дыхание и сжималось сердце. Оборотни помоложе смотрели на выкрутасы с плохо скрываемым восторгом, постарше – с одинаковыми вежливыми улыбками, чтобы, не дай боги, не проскользнула даже тень иронии.

– Зря ты подарил Майяри дракона, ой зря, – позёвывающий Шидай покачал головой.

Через четверть часа можно было уже рассмотреть не только поднимающуюся столбом пыль, но и гостей, неспешно приближающихся к городу на низкорослых мохноногих лошадках и в сопровождении маленьких юрких повозок. Яркие одежды были заметны издали: красно-кирпичные, алые, тёмно-зелёные и насыщенно-синие. Ветер играл с длинными полами плащей и наголовными покрывалами.

Ехал кортеж безмолвно. Не было слышно ни голосов, ни ржания, ни драконьих рыков. Только перестук копыт, колёс, скрип осей и звяканье стремян. Дунул ветер, вверх взметнулись перевитые цветными нитями лошадиные гривы, зазвенели клиновидные подвески на поводьях. Тридцать мужчин, три женщины и пять повозок.

Мужчины были в расшитых крест-накрест запахнутых и подпоясанных рубахах разных цветов, чёрных штанах и мягких сапогах на тонкой подошве. С плеч некоторых падали длинные, с богатой вышивкой плащи с разрезами по бокам и капюшонами, расшитыми по краям бренчащими монетами. Женщины же были исключительно в алых и красно-кирпичных одеждах, выделяющихся в толпе мужчин. С небрежным изяществом госпожи гор сидели в сёдлах, поджав под себя одну ногу, и с холодным высокомерием взирали на встречающих. Одна из них даже ехала с непокрытой головой, платок обвивал её плечи, складками опускаясь до самого седла. Кое-кто из мужчин-хаги посматривал на неё с неодобрением, но девушка ехала в окружении сумеречников, которые, видимо, были её родственниками и которых в её поведении всё устраивало.

Гости остановились в двадцати саженях от городских ворот, и дальше двинулись только пятеро мужчин, в большинстве своём уже явно перешагнувшие девятую сотню лет.

Хеш в сопровождении трёх своих помощников, среди которых затесался Риш, с тёплой улыбкой направился им навстречу.

– Ерген, как давно твой лик был скрыт горами, – обратился он к высокому высохшему старику с длинной, аккуратно причёсанной седой бородой.

Тот в ответ взглянул весьма желчно, но губы в улыбке раздвинул.

– Солнце всходит и заходит, Хеш. Чем тебе не угодил его лик, раз ты так жаждал увидеть мой? – прокаркал хаги и с некоторым трудом спешился.

– Со старым врагом всегда приятно встретиться. Почти как с другом.

Они с Хешем обменялись рукопожатиями и опять отступили друг от друга на шаг.

– Надеюсь, в этот раз мы не потратим время попусту, – господин Ерген окинул городские стены неприязненным взглядом, задержался взором на полощущемся флаге с гербом правящего рода Салеи, и в уголках его губ залегли недовольные складки.

– В прошлый раз вы сами решили покинуть собрание, – напомнил Хеш.

– Предлагаемые условия были смехотворны, – фыркнул глава хаги. – Правящий род забывает, что это мы больше всего пострадали.

– Ерген, не забывай, что мира не бывает без уступок с обеих сторон, – ласково улыбнулся Хеш. – Или вы не стремитесь к миру?

– Мы стремимся к справедливости, – сухо отозвался предводитель хаги.

– Мы тоже. Ну да пообщаться мы ещё успеем. Ты уж прости, но вас проводят мои помощники, мне предстоит ещё одно дело. Вам приготовили дом в западной части города. Там есть прекрасный парк. Если не понравится, можем подыскать что-то другое.