– Твои, – качнул головой старый консер. – Знакомых хаггаресов, готовых оказать мне такую услугу, не так много, но лишь в тебе я уверен.

– А что случилось?

– Ну… дельце щекотливое, особенно в преддверии переговоров, – признался Шерех. – Вещичка мне одна надобна. Может, успел услышать, что правнук мой собрался жениться на нашей воспитаннице, хаги-полукровке. Равнинные устроили нам скандал с похищениями и прочими неприятностями. Испугали девочку, разозлили правнука, поставили свадьбу под угрозу срыва… Так бы надавить на них, но тут эти переговоры, как бы не пережать. Но палки в колёса ставят, грозятся хайнесу жалобу дать, что мы несовершеннолетнюю хаги соблазняем, а ей-то до совершеннолетия полтора года осталось. Вот хотелось бы их как-то приструнить, немного в узду взять. И я тут подумал, что можно было бы обменять наше спокойствие на Земной Камень.

– А это не реликвия из их храма Трёх Земель?

– Она самая.

Агарес понимающе осклабился. За возврат святыни детишки земли закроют глаза и на брак несовершеннолетней бабёнки с щенком рода Вотый. Ещё и на свадьбе попляшут.

– Только, Агарес, мне бы побыстрее. Не сегодня-завтра с жалобой к хайнесу пойдут, а он на моего внука и так зуб имеет. Сами-то мы через охрану в храм не пройдём, а вот хаггаресы…

– На что не пойдёшь для друга, – расплылся в улыбке Агарес. – Только я могу дать не больше двенадцати. Остальные Ласишкины, а он не отпустит. Ну что он может понять в настоящей крепкой дружбе.

– Действительно, – улыбнулся в ответ Шерех.

В экипаже деда ждал Ранхаш. Один. Он успел отправить засыпающего Шидая в компании Рладая домой.

Шерех с усталым вздохом откинулся на спинку – всё же возраст брал своё – и слабо улыбнулся внуку.

– Время забрасывать приманку.

Предводители сумеречных хаги сидели в гостиной и в молчании смотрели в окна на обширный зелёный парк.

– Пора бы расходиться, – предложил Ерген и первым поднялся.

Спорить никто не стал. Говорить между собой им всё равно было не о чем. Доверительных отношений между главами семей, каждая из которых претендовала на трон хаги, не было, и проводить время друг с другом им было откровенно скучно. Привыкшие всё утаивать, они не могли даже похвастаться успехами или детьми, существование которых скрывали до самого совершеннолетия.

– Добран, – замерший на пороге Ерген окликнул единственного оставшегося в гостиной хаги, видимо, сильно погружённого в собственные мысли.

Тот неспешно поднял голову, будто просыпаясь, и встал.

– Да, сейчас.

Воздух вокруг его левой руки едва уловимо помутнел, очертания кисти дрогнули, но почти тут же опять стали четкими и ясными.

Едва «старый друг» покинул его, как Агарес помрачнел, и на его лбу залегла складка, похожая на раскинувшую крылья птицу. Звериные глаза высветлились и оттого казались светящимися. Чувствовал себя хаггарес как зверь в западне: внизу отвесная круча, пути наверх нет, а на единственной дороге раззявили железные пасти две ловушки – подарочки от насмешницы-судьбы. И это из-за каких-то баб!..

Сдержав плевок, мужчина широким шагом покинул гостиную и направился в отведённые ему покои. Там он ненадолго замер, бдительно принюхиваясь, прислушиваясь и осматриваясь, а затем пошёл исследовать комнаты куда тщательнее, заглядывая под мебель, простукивая стены и на карачках, по-звериному перебирая руками и ногами, изучая пол, каждую его щель. Осмотр его удовлетворил, и оборотень, стащив рубаху с могучего тела, развалился на постели, почёсывая волосатую грудь.

До первой стычки с Шерехом Вотые вызывали у Агареса презрительное недоумение. Мелкие тонкие женоподобные мужички, будто их всех по малолетству оскопляют и оттого они как белокурые Светлые духи. Ни силы, ни мощи… даже волосы под мышками и те едва растут! То ли их, гневатых котов, порода! В одной руке такая мощь, какой не у каждого оборотня во всём теле найдётся. Под обвал порой попадёшь и ни одной кости не сломаешь.

И как подобная скляда сухопарая в помощники правящей семьи выбилась? Да ещё и, по слухам, страх нагоняла.

Знакомство со старым консером раскрыло глаза Агаресу на то, что боги уж очень хитро скроили Вотовскую породу, вложив в неё и силу, и мощь и прикрыв всё это… хаггарес всё же сплюнул в сторону… нежностью. Мало того что всевышние силу коварно скрыли, так ещё и ума и смекалистости безмерно отсыпали.

Слыхал Агарес, что сам Шерех – выблядок прежнего рода Вотый, которого родила от тогдашнего главы недобитая девка. Ох как папаша, наверное, жалел перед смертью, что не отмахнул бабе в своё время башку!

Эх, всё же прав Ласишка – только хрена с два он в этом признается: все проблемы от баб!

Подлючий Шерех появился из-за бабы. Он же из-за бабы в прошлом скрутил и его, Агареса, заставив быть себе обязанным. И ещё… хаггарес опять сплюнул и, судя по потемневшему лицу, явно желчью… женушка, чтобы её Горные духи тысячу лет жрали, проблем подкинула. С левой стороны внизу под рёбрами нещадно засосало, и дразнящее, заставляющее зверем метаться беспокойство вновь обуяло душу. Чёрный страх накрыл разум, и Агарес, вскочив, опять начал на четвереньках осматривать комнату, будто выискивая затаившихся соглядатаев.