– Я не могу сделать это один? – поинтересовался Ёрдел.

– Нет, – категорично отозвалась Майяри и уставилась на ворота Сада.

Настоящие, парадные ворота Каменного Сада находились в глубине горы. Нужно было пройти по длинному коридору, освещённому только факелами, и только тогда перед глазами представали тяжёлые каменные ворота, с вырезанной на их поверхности растительностью.

Майяри прикоснулась к ним ладонью, и створки медленно, с натугой отворились внутрь. Великолепие Сада на мгновение заставило девушку замереть на пороге и почувствовать острую тоску. Скоро вся эта красота уйдёт под землю и будет скрыта от чужих глаз. Столько труда, столько творческих усилий… На миг ей стало жаль расставаться с этим местом, и зов камней зазвучал куда привлекательнее. Но локтя коснулся Ранхаш, а Ёрдел и вовсе уже прошёл внутрь и теперь спокойно осматривался, не обращая внимание на тянущиеся к нему ветви с драгоценными плодами. Майяри поспешила за ними и, вздрогнув, замерла в напряжённой позе. Только что ей послышался характерный звук обрыва металлического черенка и явно вспомнились давние события, когда вот так же тонко бзинькнула обрываемая нить и на руку брата упал камень.

Но тогда звук раздался над головой, а сейчас где-то в стороне. Тоненько звякнул упавший «плод», и девушка облегчённо перевела дыхание. А затем достала из кармана юбки исписанные листы и протянула брату. Раньше отдавать боялась, вдруг без неё уйдёт.

Ёрдел внимательно всмотрелся в печати, потом окинул взглядом утопающие в темноте стены и потолок и кивнул. Майяри встала рядом.

Чертить символы в воздухе они начали одновременно. Сперва ничего не происходило, они просто водили пальцами в пустоте. Затем усилился тонкий звон «плодов», воздух перед Майяри и Ёрделом помутнел, послышал тихий гул. Девушка ощутила, как из неё начали стремительно уходить силы. Они всасывались в пол, расходились по нему в разные стороны, поднимались по стенам и заползали на потолок. Земля задрожала, гул сменился треском, сверху посыпалась пыль. В голове у девушки немного помутнело.

Ранхаш пристально следил за женой. Выводимые ею знаки уже были видны глазу и вспыхивали голубым светом, в котором оборотень явно видел, как бледнеет Майяри. Пещера дрожала всё сильнее, скрежет и грохот звучали уже не переставая. Когда весь Сад тряхнуло так, что некоторые деревья попадали, оборотень решительно схватил и Майяри, и Ёрдела за локти и поволок на выход.

Только они шагнули за порог, как ворота с грохотом захлопнулись, и вся пещера, выломавшись из породы, начала с хрустом погружаться вниз. Тесный коридор заволокло пылью, факела протестующе заплясали, а Ёрдел и Майяри продолжали выписывать символы в воздухе. Они продолжали, пока свод пещеры полностью не скрылся под землёй и пока на месте образовавшейся пустоты не начал стремительно разрастаться докрасна раскалённый камень. Здесь хаги пошатнулись, опомнились и потянулись к выходу. Обессиленная Майяри покачнулась, и Ранхаш подхватил её на руки.

Ещё четверть часа они стояли снаружи и смотрели, как из коридора исторгается горячий дым и пыль. Потом раскалённый камень дорос до самого выхода и замер, застывая и остывая.

– Всё, – Майяри устало откинулась на крепкое плечо мужа и слабо ему улыбнулась.

А затем осмотрелась и вдруг совершенно неожиданно вспомнила, как они с Ёрделом в детстве с хохотом носились по этим улицам. В покрытых лишайником завитушках на стенах домов увиделось нечто тоскливо родное. Майяри действительно не любила это место, но… Почему-то она чувствовала сожаление. Эти дома строили чьи-то руки, эти завитушки вырезала чья-то рука. Вырезала не потому, что этого требовали традиции, а потому что это было красиво. Многие века здесь жили хаги с покалеченными душами, но всё же даже в этих душах было место любви к прекрасному, привязанности к дому, к этим горным хребтам, очень красивым в солнечном свете. Даже Каменный Сад был творением множества хаги, которые искренне наслаждались тем, что творили.

Сейчас Каменный Сад взбудоражено звенел где-то глубоко под землёй. Он успокоится, пыль осядет, и от ветвей кустов и деревьев польётся мерный свет, таинственный и вечный. Пройдёт сто лет, и он, возможно, опять вернётся к своим создателям. Как и этот прекрасный город. И Майяри надеялась, может быть, наивно, в приливе тоски, что души вернувшихся хаги будут соответствовать красоте этого места.

– Пойдёмте.

За ворота Майяри вышла на своих ногах. Незачем показывать поданным свою слабость. Там их ждали старейшины равнинных хаги, готовые провести заключительную церемонию прощания с общиной.

Майяри повернулась лицом к наконец-то повешенным воротам, и те с глухим грохотом захлопнулись. Она просто смотрела на серые стены, зачем-то пытаясь их запомнить. Старейшина Оирид подошёл к воротам, вставил в прорезанную скважину каменный ключик – не больше указательного пальца – и повернул его. Серые стены мгновенно исчезли, сменившись неприступным склоном Второго Рога. Вытащив ключ, старейшина в торжественном молчании передал его Майяри.

Только после этого девушка обернулась и столкнулась со взглядами жителей: испуганными, растерянными, тоскующими. И сердце неприятно заныло, словно схватив занозу.

– Уходим, – сдавленно распорядилась она и зашагала в сторону лагеря, где уже бесновали осёдланные драконы.

Проходя мимо одного обоза, Майяри больным взглядом скользнула по его содержимому и внезапно замерла. Взор её просветлел, и она стала похожа на ребёнка, увидевшего самую прекрасную в мире игрушку. Ранхаш проследил за её взглядом и увидел седло. Только какое-то очень странное, везде торчали петли. Но ему очень хотелось приободрить искренне опечаленную жену. Может, маленький подарочек поднимет ей настроение?

– Что это? – спросил он.

– Драконье седло, – с тихим, мечтательным вздохом отозвалась Майяри. – Удобное драконье седло.

– А это что? – Ранхаш приподнял одну из петель.

– Хватовая петля.

Оборотень живо вспомнил выпадающую из седла Майяри и её трюк со стременами.

– А это?

– Хватовая петля, – Майяри посмотрела на мужа влюблённым взглядом.

– И это тоже?

– Это очень удобное седло!

– А пристяжной ремень где?

Девушка растерянно осмотрела седло и неуверенно ткнула в тонкий ремешок.