— Ничего, я просто… Вчера у меня опять была тяжёлая ночь.

— Айви, ты должна забыть об этом. Каждый день мы должны сосредотачиваться на себе. Мы не можем постоянно говорить друг другу, чтобы он делал что-то, но при этом не делать этого сами.

Она несколько раз кивает, слушая меня, и делает глоток кофе.

— Я пытаюсь, но прошлой ночью мне приснился ужасный сон о её смерти, и теперь я просто продолжаю представлять Зои именно такой. Как будто это моё единственное воспоминание о ней.

— Нет, Айви. Ты не можешь этого сделать. Она заслуживает большего. Это был сон. Забудь его. Это лишь иллюзия.

— Я знаю, но теперь эта картина как будто выжжена у меня в голове, — отвечает она со слезами на глазах, глядя на ковер.

Забрав у нее кофе, я ставлю чашку на стол и беру ее за руки:

— Посмотри на меня.

Её полные боли глаза красные и стеклянные, и я просто хочу забрать её боль себе. И тут у меня появляется идея, которая может помочь.

— Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.

Она выглядит смущённой, но кивает, я кладу еду обратно в пакет, а кофе — на поднос. Схватив Айви за руку, вывожу девушку на улицу и веду к своему грузовику.

— Куда мы едем? — спрашивает она, когда я помогаю ей сесть в машину.

— Будет лучше, если я просто покажу тебе, — она пристёгивает ремень безопасности, и я протягиваю ей поднос. Айви ставит его себе на колени, пока я обхожу машину. Когда я забираюсь в грузовик, голова всё ещё раскалывается, но я знаю, что свежий воздух и шум волн помогут мне, как и всегда.

Мы отправляемся в Лонг-Бич, самое любимое место Зои во всём мире, и я паркуюсь на своём обычном месте. Айви смотрит в окно и говорит:

— Мне здесь нравится.

— Мне тоже, пойдём со мной, — я хватаю полотенце с заднего сиденья и засовываю его под мышку. Взяв у неё еду, мы ступаем на мягкий белый песок. Я никогда не говорил Айви или кому-либо ещё, что Зои просила меня привезти её сюда перед самой своей смертью. Моя мама знает, что я каждый день бываю в Лонг-Бич, но она думает, что это просто для того, чтобы очистить разум.

Чайки кружатся в воздухе, и вокруг отдыхает несколько семей, также, как и мы, наслаждаясь днём в этом удивительном месте.

— Это был любимый пляж Зои, — признаюсь я Айви, положив полотенце на песок, и протягивая ей сэндвич. Мы снимаем шлёпанцы и садимся рядом, лицом к воде.

Айви смотрит на бескрайнее море, глубоко вдыхая морской воздух.

— В детстве мы приезжали сюда на каникулы с семьёй, — говорит она.

— Я знаю, — отвечаю я. — Она рассказывала мне… каждое лето.

— Да. Ты часто тут бываешь? — спрашивает она.

— Каждый день.

Она смотрит на меня немного недоумевая и спрашивает:

— Почему?

Я вытягиваю ноги и откидываюсь на руки, готовясь вернуться в то место, в которое ненавижу возвращаться.

— В ту ночь, когда Зои… не стало… — слёзы наполняют глаза, стоит представить её такой беспомощной, в борьбе за свою жизнь. — Она… она попросила меня привезти её сюда на следующий день. Я пообещал, что сделаю это, и даже испытывая такую сильную боль после её потери, я пришёл сюда пусть уже и без неё. И с тех пор бываю здесь каждый день. Это место, где я чувствую себя ближе всего к ней.

Боль пронзает меня, вновь заставляя переживать эти самые ужасные события, и я, наконец, отрываю взгляд от воды, глядя на Айви, которая молчит. Она плачет, глядя на волны.

Я надеялся, что если приведу её сюда, то помогу ей, но, похоже, делаю только хуже. Приобняв её за плечи, я крепко прижимаю девушку к себе. Она цепляется за меня, плача, а я прижимаю Айви к себе, здесь мы оба можем… быть самими собой.

— Спасибо за сегодняшний день, — произносит Айви, садясь в машину.

— Без проблем, надеюсь, это помогло.

— Так и есть. Ты всегда помогаешь, Крейн.

Она смотрит на меня, и я улыбаюсь. Возвращаясь в свою квартиру, я подключаю телефон, чтобы зарядить его, и включаю душ. Оглядываясь на помойку, которую я называю домом, я собираю одежду, разбросанную по всему дому, и бросаю её в стирку. Свадьба скоро, и я не хочу отхватить от своей сестры или кого-то из семьи, потому что знаю, что произойдёт, если они увидят эту кучу грязного дерьма в моей квартире.