— Вот именно, что ты там ничего не видел и не увидишь, — усмехнулась она и затолкала меня в ванную и громко заклопнула дверь.

— Стерва, — прошипел я.

— А ты кобель! — крикнули мне из комнаты.

Хмыкнул и начал раздеваться, надо бы сходить в душ после дороги, а то с этими интригами, скандалами и расследованиями я стал похож на московских бомжей — грязных и вонючих мужиков в стильной одежде.

Чего только не увидишь в столице, скажу я Вам…

Мне в глаза светило яркое тропическое солнце, я слышал прекрасное пение птиц и шум океана, а рядом по горячему песку прогуливались загорелые красавицы, которые приветливо махали мне ручкой и посылали воздушные поцелуи.

Я был в раю, пока…

— Вставай, мы через пятнадцать минут выходим! — донесся голос сверху и меня легонько пнули в бок острым носом ботинка.

— Отстань, я в раю, — зевнул, перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку, с головой прячась под одеяло.

— Ну да, я поняла это по твоей счастливой улыбке и довольным причмокиваниям, — вновь раздался насмешливый голос Василисы и девушка сдернула с меня одеяло. — У тебя-я оста-алось уже четырнадца-ать мину-у-ут, — пропела она.

— Изыди, — прошипел громко.

— Тринадцать! — крикнула она откуда-то издалека. — И если ты, наконец, не встанешь, я использую на тебе дедовский метод.

— Что еще за дедовский метод? — спросил, приоткрывая один глаз.

— А ты подожди еще тридцать секунд и узнаешь.

— А это больно? — спросил я.

Ну а что? Вдруг это приятно, повалялся бы тогда еще чутка…

— Двадца-ать семь секу-унд, — протянула Василиса, а я услышал как в туалете зашумела вода.

Нет, такой метод меня точно не устраивает!

— Почему я не мог встретить милую, добрую девочку-одуванчика, — ворчал, собирая с пола расстеленное одеяло и подушку.

— Потому что такие вымерли или давно замужем, — ответила мне Василиса выходя из ванной уже собранная.

— Понятно почему ты до сих пор одна, — едко отозвался, а в ответ получил сморщенную недовольную мордашку соседки.

— Не забудь заправить кровать и сдать ключ от номера, — дала мне тридцать три поручения Василиса, накидывая на плечи пальто с меховым воротником. — У тебя осталось двенадцать минут! — крикнула она, выходя из номера.

— Стерва, — наверное в сотый раз пробурчал себе под нос и встряхнул одеяло.

Когда спустился вниз, то в маленьком холле придорожной гостиницы почти не было места. Дети и другие постояльцы столпились внизу, а из-за их гомона было практически невозможно докричаться до Василисы, которая активно размахивала руками у самого входа, пытаясь привлечь к себе внимание учеников. Мне понадобилось больших трудов, чтобы пролезть через толпу, при этом захватив с собой парочку детишек, которые словно только что вылупившиеся птенца крутили головами и не понимали где они вообще находятся.

— Василиса Владиславовна, мы можем выдвигаться, — крикнул водитель, как только мы вышли на улицу.

Дети радостно заверещали, хоть и выглядели весьма уставшими и вымотанными, как впрочем и остальные взрослые. Мы все погрузились в автобус, а когда тронулись я с облегчением выдохнул. Надеюсь, дед выпишет мне новогоднюю премию или даст выходной, не зря же столько мучился. Еще и попутчица мне досталась проблемная, вот даже сейчас сидит и молчит, даже изредка на меня не поглядывает.

А я уже думал, что правда ей нравлюсь… Неужели чутьё меня подвело, первый раз в жизни!

— Может пог…

— Не смей! — тут же перебивает меня Василиса. — Мне все равно, ясно? Мы ни друзья, ни хорошие знакомые, ты скоро вернешься в Москву к своей старой раздолбайской жизни и забудешь эти пару месяцев как страшный сон, — сказала она, смотря мне в глаза своим уверенным и бесячим взглядом.

Уже сама все за меня решила, что за женщина!?

— Но…

— У меня своя жизнь и мне плевать, что ты думаешь, какие у тебя планы и что взбрело тебе в голову. Поэтому закрыли тему, — серьезно сказала и отвернулась.

Пфф, раз такая гордая, я тоже не собираюсь навязываться! Хочет не общаться и ждать пока свалю из этой чертовой Сибири? Да, пожалуйста! Я через пару дней вообще забуду как её звали…наверное.

Я никогда раньше не испытывал жгучее чувство зависти, по крайней мере потому что мне нечему было завидовать. Когда у тебя есть все, и ты можешь позволить себе исполнить любую прихоть — все вокруг перестает терять смысл. Это берет начало от простой детской игрушки, которую не каждый родитель может купить своему ребенку и заканчивается чем-то большим, я бы даже сказал пошлым — возможность купить дружбу, хорошее отношение, уважение, а порой и любовь.