Нет, она все так же гуляла с детьми, играла с ними, если было нужно их отвлечь, следила, как подопечные выполняют заданные учителем уроки, но уже не старалась, как раньше: не придумывала веселых игр, каких-то забав, не выискивала и не придумывала чего-то интересного.

Зачем? Она уже добилась многого, она уже фаворитка.

Остался последний шаг – стать королевой.

Поэтому сейчас нужно решить вопрос, когда принц вернётся к себе.

– Так, Дуся, сходи-ка ты к покоям принца и узнай у стражника, когда его высочие изволит вернуться, – задумчиво сказала Лали и открыла коробку с косметикой, внимательно присматриваясь к цветам и придумывая какие выбрать краски под цвет выбранного наряда.

– Я не Дуся, – устало отговаривалась служанка, – я Дафна.

Лали с трудом оторвалась от своей коробки и скептически глянула на молодую женщину.

– Дафна, не Дафна… Неважно. Ты вот что, не-Дуся, пойди все же, сходи к покоям принца, узнай как там обстановка, и мне расскажи. Негоже мне самой ходить там, все разнюхивать. Иди, иди, не отлынивай!

И напоследок улыбнулась служанке и благожелательно кивнула, понимая, что все же нужно производить хорошее впечатление на будущих подданных. Затем с удовольствием вернулась к рассматриванию красок для лица и составлению самых выгодных сочетаний для сегодняшнего вечера. В этом творческом погруженном состоянии она пребывала до тех пор, пока Дафна не ворвалась в комнату.

Вид у служанки был взъерошенный, глаза широко раскрыты, волосы почему-то взлохмачены. Она то разевала, то закрывала рот в попытке отдышаться и рассказать новости, которые её так взволновали. Лали с интересом и даже озабоченностью уставилась на вбежавшую. Наконец та выпалила:

– Сегодня у покоев принца дежурит Петро Пеоро. С ним ещё один гвардеец, но он меня не любит, и все время прогоняет… но Петро свой, и он мне шепнул, что кроме меня сегодня у покоев принца крутились не меньше четырех служанок и ещё, по крайней мере, две камеристки разных благородных дев и жен. И все они хотели разузнать, когда принц прибудет в покои!

Вытаращив глаза ещё больше и прижав немного пухловатые руки к пышной груди, Дафна уставилась на свою госпожу. Новость не порадовала Лали. Она нахмурилась, смежила веки и выдохнула через зубы.

Началось.

Вот о чем надо было думать, а не об эстетистке и массаже!

С досадой она оттолкнула коробку с красками для лица, и та грохнулась о край большого зеркала. Понятно же, что теперь все слетятся к принцу, будут его добиваться!

Лали вскочила, стала ходить вперед-назад по комнате, нервно кусая губы. Как она не подумала об этом? И что ей делать? Что же делать?!

Её трясло от страха – она может всё потерять!

– Одеться мне. Быстро!

И пока служанка помогала госпоже с платьем, та молчала, только исподлобья смотрела на себя в зеркало. Потом сама нанесла на лицо краски. Получалось плохо – руки дрожали, хотелось бежать, что-то делать, скоре разобраться с надвигающейся проблемой. Да и лицо подрагивало, особенно вокруг плотно сжатого рта. Наконец с красками она закончила, осталась только прическа.

Но время было дорого, стоило поспешить. Поэтому лишь прихватила черные вьющиеся локоны и выскочила из комнаты.

Она шла так быстро, как только могла. Она бы и побежала, но не позволял этикет. Да что б ему!.. Почему такие длинные коридоры? Почему она так медленно ходит? Вот наконец крыло принца, его кабинет, затем дверь в личные покои, рядом с которой стоят два гвардейца. Лали посмотрела на них свысока и потребовала:

– Пропустите!

Они молчали, но не двигались. Девушка, еле сдерживаясь, произнесла:

– Я фаворитка принца и требую пропустить меня в его покои!

Один из гвардейцев ответил, взяв на караул и глядя прямо перед собой:

– Не положено!

Тяжело дыша, Лали плотно сжала губы и прикрыла на мгновенье глаза. Потом усилием воли заставила себя выдохнуть и спросила чуть спокойнее:

– Никого не пропустите, кроме самого реджи?

– Так точно!

Развернулась и, кусая от нетерпения губы, стала медленно отходить от двери. Она размышляла, у кого можно узнать, когда явится принц. Уж точно не караульные гвардейцы, ведь верно? Тогда кто? Пожалуй, только секретарь. Значит, стоит заглянуть в кабинет принца.

И Лали вернулась по коридору назад. В нерешительности постояла возле кабинета, а затем постучала.

– Да-да, войдите! – послышалось изнутри.

Потянула огромную ручку, и высокая тяжелая створка отворилась.

Как всякий кабинет, кабинет принца начинался с приемной, где обитал секретарь, Марк Опрельский, сейчас сидевшего за конторкой, левая часть которой была завалена бумагами. Он вежливо улыбнулся отработанной улыбкой занятого секретаря очень занятого человека, такой улыбкой, чтобы показать, что он хоть и занят, но готов уделить вопросу сударыни полминутки, не больше.