– Когда вы говорите о недостатках адвокатской работы, где-то за Уралом смеётся один шахтер. Я уже не в том возрасте. Это очень не просто.

– А что в нашей жизни просто? Как по мне, непроходимых стен нет. На любую трудность нужно смотреть свысока, гордо расправив плечи. Жизнь ударила по щеке – танцуй, будто выиграл в лотерею, борись и побеждай.

– И эта девушка час назад ставила в укор Ильину мотивирование на личностный рост.

– Виновна. Но я и не называю себя выдающимся философом. Кстати о вас. Были недавно какие-нибудь дела неординарные?

– Ну, на самом деле это – адвокатская тайна, – с серьёзным видом отвернул голову Марк.

– Ой, да бросьте. Наверняка что-нибудь эдакое недавно было, у вас же такая интересная работа! Ну дайте мне немножечко тайны.

– Ну… вот сегодня представлял богача одного – он с женой разводился. Она пыталась отсудить у него половину имущества, но мы оставили её ни с чем.

– Достаточно жестоко, вам не кажется?

– Что поделаешь, цена предательства.

– И где она теперь будет жить?

– Не знаю, вроде у неё там были какие-то родственники. Хотя мой доверитель убежден, что она в трущобах осядет. Да и вообще, я не только с такими делами работаю.

– А с какими ещё?

– Ну… разными, так уж в двух словах и не расскажешь. Правозащитные кейсы всякие… – решил зачем-то соврать Марк. Ради чего? Как это глупо! Адвокат замялся, – Ну да что мы всё обо мне, да обо мне. Кстати, а чем вы занимаетесь?

– А это уже совсем другая история. Не будем омрачать прекрасный вечер, поговорим об этом в другой раз. Кстати, может, позволите записать ваш номер телефона? – Виктория, уверенная в том, что ей не откажут, достала из своего изумрудного клатча белый телефон-раскладушку и приготовилась записывать.

– Зачем?

– Вы серьёзно? Господи, хотя бы для того, чтобы у меня был телефон адвоката. Может, мне когда-нибудь понадобятся ваши услуги.

– Ах, да, конечно. – Марк продиктовал свой восьмизначный номер. Виктория убрала телефон и остановилась, повернулась к проспекту и помахала рукой в сторону проезжей части. Через пару секунд к молодым людям подъехал тёмно-серый седан, который, остановившись, два раза мигнул фарами. Виктория открыла переднюю дверь и кинула свой клатчик на пассажирское сидение.

– Как это понимать?

– Это такси, я вызвала его десять минут назад. Ну-ну, не смотрите на меня так разочарованно, это был прекрасный вечер! Мужчина, который не спешит переходить с девушкой на «ты» в первый день знакомства, – сегодня это редкость! А мне просто… подруга написала, нужно срочно отъехать. Уж извините, у меня нет человека дороже неё.

– Но вы так и не оставили свой номер.

– Так и задумано. Я сама вам позвоню – и очень скоро! И мы снова встретимся, Вы будете занудничать, а я буду мешать вам слушать очередной тренинг эффективности!

– И много-много спорить…

И, смеясь, Виктория села в автомобиль. Дверь захлопнулась. Такси, если это действительно было такси, спешно отъехало. Чёрт их разберет – опознавательных шашечек нет, а автомобили для простых смертных окрашивают только в один из оттенков коричневого или серого, чтобы не так бросались в глаза грязь и ржавчина.

Аромат ландыша развеялся, а Марку осталось лишь помахать рукой вслед и достать новую папироску.

***

Хромающий мужчина подошёл к ржавым воротам и несколько раз постучал молотком по открытой калитке: четыре коротких несильных удара и один помощнее, отозвавшийся долгим металлическим гулом. Вскоре тишина вновь захватила Горьковское шоссе. Лишь деревья, ласково окутанные тьмой, шуршат желтеющими листьями. За воротами навевают тоску два полуразрушенных двухэтажных здания из белого кирпича с пустыми оконными рамами.

Мужчина убрал молоток в замшевую сумку-почтальонку и присел на холодный песок, прислонившись спиной к ограде. Прошло пятнадцать минут. Тишина. Ничего не происходит.

Прошёл ещё час. Холод принуждает зубы непроизвольно стучать, а плечи трястись, словно в эпилептическом припадке. Мужчина надел капюшон.

Глаза слипаются от усталости. Что ж, ноги и так пронесли его почти восемьдесят километров, большего они сделать не в состоянии. Восемьдесят километров! Да он в жизни такой марш-бросок не совершал. В начале пути это казалось чем-то нереальным. Конечно, небольшой его отрезок удалось проехать на попутках, но всё же… силы иссякли.

Ничего не поделаешь: его не приняли. Он немножко подремлет, а затем поковыляет обратно.

На третий час ожидания сзади послышался чей-то шёпот. Мужчина вскочил и зажмурился от ударившего в глаза света ручного фонарика, исходящего со второго этажа одного из тех кирпичных зданий. Сияние продлилось секунд десять, после чего вновь наступила тьма. Но вместе с ней появилась надежда. Она оживила ноги, и он привстал, опираясь на ограду.

Из-за, казалось, заброшенного здания к гостю быстрыми шагами двинулись двое в рваных камуфляжных комбинезонах. Их лица скрывают чёрные, обмотанные вокруг лица шарфы. Левое предплечье одного обмотано синей тканью, второго – красной. Это какие-то опознавательные знаки?