Волшебная ночь? С чего Санни решила, что эта ночь была волшебной? Это была самая ужасная ночь в ее жизни.

Пробраться незамеченной не удалось. Случилось все так, как и представлялось незадолго до этого. Высокое каменное крыльцо, а на нем двое мужчин. Злой Оргар дин Пинешту и папа. Почему папа прячет глаза, как будто ему стыдно, и он в чем-то виноват?

— Где ты была, дочь?

— В Лесу.

Это ведь правда, она была в Лесу, и мужчины это прекрасно знают. К сожалению, последующий вопрос был сколь закономерен, столь же и неприятен:

— С кем?! — раньше папа никогда на нее не кричал. Что с ним случилось?

Солгать? Сколько можно быть безвольной. В конце концов, Санайя уже совершеннолетняя, папа не имеет права распоряжаться ее судьбой и, тем более, телом.

— Это неважно, — она смело подняла взгляд. — Позвольте мне пройти. Я устала.

Лицо хозяина замка побагровело. Да, он не вызывал в Санайе излишних симпатий, но и смерти от апоплексического удара она ему тоже не желала. Пожалуй, будет правильным как можно скорее скрыться с их глаз, чтобы не раздражать.

Попытка обойти суровых встречающих стороной не увенчалась успехом. Иер дин Пинешту на удивление ловко для своей комплекции подскочил к девушке и ухватил ее за правую руку и резко задрал рукав. Все трое удивленно воззрились на запястье, где нагло расположился свеженький узор в виде браслета из веточек.

— Кто он?!

Наверное, парализованные этим взглядом и голосом клерки, работающие в банке у иера Пинешту, тут же выдавали все свои совершенные и только планируемые прегрешения. Но Санайе-то он не начальник и даже не муж. Мало того, похоже, уже им и не станет. А потому можно представить, что это совсем не она, а всегда уверенная в себе Дениз, и спокойно ответить:

— Это неважно. Позвольте пройти?

— Чтобы ноги этой девицы в моем доме не было! — это гостеприимный хозяин сказал уже Леандру дин Тиаграсса.

Да не очень-то и нужно, пусть только позволят переодеться, Санайя даже есть здесь не будет. Ничего, говорят, человек без пищи может продержаться больше месяца. Заодно и похудеет. Сколько всего хорошего можно найти в случившемся. От неприятного жениха отделалась, лишний вес скинет.

— Папа, мы уезжаем? — счастливую улыбку даже не пришлось изображать, она сама растянула губы.

Отец переводил затравленный взгляд с дочери на своего могущественного компаньона. Потерзавшись так пару минут, иер Тиаграсса решил ответить:

— Я велю водителю увезти вас с подругой, а сам останусь.

Если бы не его жалкая просительная улыбка, Санайя еще бы могла надеяться, что для нее все может остаться по-прежнему: любящий отец, неплохая мачеха, их дом в Сторхеде и та же размеренная и такая удобная жизнь.

Но папа выбрал своего делового партнера и их общие дела. Дочери в его жизни больше не было. Или ей показалось? Верно лишь одно: не стоит выяснять отношения при посторонних, а иер дин Пинешту навсегда остался посторонним, по крайней мере, для нее уж точно.

Папа и хозяин замка исчезли за массивными дверьми. Санайя осталась одна. Может быть, кто-нибудь и наблюдал за ней из многочисленных окон, наверняка наблюдал, но что ей те люди. Хотелось бы поговорить с той женщиной, что собирала вчера к брачной ночи, как пафосно звучит: брачная ночь, уж та точно знала больше, но где же ее сейчас искать.

Четверть часа не самого уютного ожидания растянулись в вечность. Все сильнее жгли спину чужие взгляды, все больше зябли босые ноги на каменных плитах негостеприимного двора. Но все когда-нибудь заканчивается, наконец-то появилась на удивление молчаливая и серьезная Дениз с перекинутым через плечо рюкзачком с вещами, и подруги направились к магомобилю, тихо урчавшему в стороне.

Спина прямая, подбородок высоко поднят. Главное, не бежать, даже учитывая, как замерзли ступни.

Оглушительно хлопнула дверца машины, отсекая замок с его неприятным хозяином и прежнюю жизнь. Можно поджать под себя окоченевшие ноги, обхватить тело руками и, сжавшись в комочек, прильнуть к теплому плечу. Как же хорошо, что у нее есть Дениз. Магичка молча порылась в своем рюкзаке, достала оттуда вязаную кофту и толстые шерстяные носки. Сама все это надела на Санайю и, по-прежнему не говоря ни слова, притянула ее голову к своей груди. Ну как тут не расплакаться? Тем более, сил сдерживать слезы совсем не осталось.

— Я ни за что к ним не вернусь, Денни!

Магомобиль быстро катил по пустынной дороге.

***

Сколько проплакала на плече подруги Санайя, неизвестно. Теплое нутро магомобиля, ранний вчерашний подъем, бессонная ночь и последующие переживания сделали свое дело: она заснула.

Разбудил ее излишне оптимистичный голос:

— Есть будешь, соня?

— А? Что? — с трудом открыв опухшие от сна и слез глаза, Санайя закрутила головой.

— Я проголодалась и готова целиком съесть вон то чудище, — Дениз указала на вывеску, на которой нечто аляповатое пыжилось изображать кабанчика, ибо надпись под этой картиной сообщала, что заведение, около которого сейчас остановился их магомобиль, бесхитростно называлось «Свирепый вепрь».