— Н-нет, этого не может быть. И потом, знаешь, что он сказал на прощание? Он сказал: «Было приятно провести с вами время»! И ушел. Он принял меня за продажную женщину, Денни! — едкие слезы обиды и горечи вновь собрались в уголках глаз.

— М-даа, — Дениз смахнула с коленки упавший желтый листок и прижала подругу к себе.

Та пару раз шмыгнула предательски защипавшим носом, тряхнула головой и, выпрямив спину, сообщила:

— Я больше не буду плакать!

— Это правильно, слезы в наших планах не помощники. Но знаешь, подруга, без помощников нам не обойтись, — задумчиво закончила магичка, подняв глаза вверх и проводив взглядом еще один планирующий желтый листок. — Оч-чень много в нашем деле набирается странностей. Ты только не пугайся раньше времени, ладно? Я лишь обращаю внимание на очевидное. Видишь, листва этого дерева пожелтела? — она провела рукой, указывая на резко изменившую свой цвет крону. — И трава, которой ты касалась, тоже. А еще, еще твои глаза. Теперь уже не удастся объяснить их цвет слезами.

— Денни, ты хочешь сказать, что все, к чему я прикоснусь, умирает? — Санайя тут же отодвинулась от подруги.

— Тьфу на тебя, глупую! Я говорю, что нам срочно нужна консультация. Ты точно решила не возвращаться к родителям? — не дождавшись ответа, Дениз продолжила: — Тогда, если в Сторхеде тебя больше ничего не держит, предлагаю ехать сразу в мое училище. Думаю, там тебе помогут и разъяснят, что же с тобой произошло и продолжает происходить. Или все же — в Сторхед, к родителям? Я знаю, иер Тиаграсса тебя не бросит. Пусть я и взбалмошная ветреная магичка, но хотя бы предложить тебе самый разумный выход обязана.

— Знаешь, Денни, как бы там ни было, но я счастлива, что у меня была эта ночь. И… и я не хочу возвращаться к прежней жизни.

— Ты изменилась, — задумчиво проговорила Дениз скорее для себя, чем для своей подруги, совсем еще недавно послушной дочери и не склонной к авантюрам приличной иерины из приличной купеческой семьи. — Если так, едем в Большой Иуренг и пытаемся разобраться со всем произошедшим, а заодно начать новую жизнь. Как тебе план?

— У меня и такого нет. А потому, вперед! — Санайя поднялась и осторожно провела пальцами по стволу пострадавшего дерева. — Прости, я не хотела, — шепнула она, словно дерево могло ее услышать.

Подруги вернулись к поджидавшему их магомобилю с задремавшим за рулем водителем и велели ему направляться в столицу. Случайно или же специально, но Дениз не озвучила своего наблюдения, что имя Риченда эд'Рочестера было упомянуто лишь единожды, и то, вскользь. Любовь закончилась? Может, оно и к лучшему.

В Большой Иуренг магомобиль с подругами въехал поздно вечером следующего дня.

Ни на миг не засыпающая столица встретила их шумом и суетой. Алчно прятали клиентов в своих ненасытных нутро таксомобили и везли по названным адресам, развеселая музыка таверны, в которой что-то отмечала компания хорошо разогретых гоблинов, беззастенчиво врывалась в заунывные звуки небольшого уличного оркестра, исполнявшего для всех желающих печальную балладу о любви орка и эльфийки. По тротуарам спешили по своим делам припозднившиеся пешеходы. По дорожкам городского парка меж чахлых деревьев и тщательно подрезанных кустов прогуливались влюбленные парочки. Город жил своей жизнью. У каждого его жителя были свои дела и заботы, свои беды и радости. Мегаполису не было никакого дела, что приехала еще одна человекоединица. Сколько их приезжало для его покорения, сколько уехало ни с чем, а сколько мирно или же не очень, заканчивало свою жизнь, так и не доказав ни себе, ни городу, что способен и может. Город видел в своей жизни все.

Переночевать девушки решили в одной из множества безликих гостиниц, а уже наутро отправиться в училище. Можно было бы отправиться сразу в общежитие и остановиться там, в комнате Дениз, но водитель обязательно расскажет иеру дин Тиаграсса, куда доставил его дочь. Нет, папа, конечно, найдет без особого труда даже в столице, но пусть у нее будет хотя бы немного времени в запасе.

Наутро, распрощавшись с водителем и заверив, что его помощь больше не нужна, подруги отправились к месту учебы Дениз.

Училище боевой и прикладной магии встретило их величавыми массивами каменных корпусов, звонкой брусчаткой дорожек меж ними и молчаливым спокойствием огромного парка. Странно было найти подобный островок спокойствия в огромном всегда шумном городе.

— Эд'Григ? — неприветливо встретил адептку старый сморщенный гоблин, выглянувший из прозрачной караулки, находящейся внутри одного из зданий. — И зачем это тебя принесло посреди лета? У всех нормальных адептов каникулы. И у тебя каникулы. Понимаешь, ка-ни-ку-лы! Ты должна отдыхать. И училище имеет право отдохнуть от тебя!

— Иер Инчик. Я по делу. По очень важному делу, — в голосе подруги послышались непривычные жалобные нотки.

— Какие могут быть дела у адептов посреди лета, — проворчал вахтер. — Иди, иди отседова, а дела и до осени подождут. Сейчас и нет никого в училище. И вообще, что тебе понадобилось на ведовском факультете? Иди, коли уж не терпится, к своим боевикам, их доставай!

— Мне нужно здесь и сейчас! — Дениз притопнула ногой. — Иначе я начну пакостить, иер Инчик, вы меня знаете, — в ее руке появился небольшой оранжевый шарик.

— И в каникулы от них покоя нету никакого!

Пустынный холл огласился противным воющим звуком. Вахтер решил, что она тут все подпалит и включил пожарную сирену? Санайя поочередно оглядела довольные лица магички и гоблина. Удовлетворение последнего понятно: предотвратил безобразие. Но чему радуется Дениз? Скоро и ее поведение получило объяснение. Где-то в недрах второго этажа послышался уверенный цокот женских каблучков. Их обладательница — статная уверенная в себе женщина с зелеными глазами и роскошными каштановыми волосами, в свете падающих из огромных окон лучей отдававшими рыжиной — начала разговор задолго до того, как подошла к нашей компании.