Шрифт:
Бьорн резко остановился и отпустил Фокс, чтобы поднять камень и резко бросить его в виновника, попав между глаз. Мужчина упал без сознания.
Смех резко оборвался.
— Кто-то еще? — взревел Бьорн. — Вы не причините вреда моему пленнику. Поняли?
Шепот прошелся по толпу Посланников. До его ушей достигли слова «Вечно Похотливый», «разъяренный» и «кто-то умрет».
Все расступились, образовав тропинку, и… да, Уильям Вечно Похотливый появился в поле зрения. Он был высоким и мускулистым, с черными волосами и голубыми глазами — почти слишком красивым, чтобы смотреть на него. Руны покрывали обе его руки… слегка бугристые, закрученные узоры на его коже предназначены для поглощения магии.
За последний год Бьорн несколько раз имел дело с Уильямом. Он считал этого мужчину раздражающе непочтительным, тщеславным и не доверяющем никому за пределами своего союза. Нет никого более эгоистичного, а здесь и сейчас Уильям выглядел так, словно выполнял миссию. Любой, кто был достаточно глуп, чтобы встать у него на пути, отбрасывало в сторону.
Он пришел забрать Фокс?
Никогда! Бьорн опять зарычал. «Ему придется вырвать ее из холодным, мертвых пальцев. Иначе я не позволю ей вернуться к прежней жизни, наслаждаться счастьем и смеяться над моей доверчивостью».
Уильям остановился в нескольких дюймах от Бьорна и Фокс. Бьорн нахмурился. Мужчина излучал другую энергию, нежели обычно. Она стала темнее. Намного темнее. И злее. Электрические глаза светились ненавистью и гневом, которые он раньше никогда не направлял против Бьорна. Почему сейчас?
— Если ты хочешь остаться на моей территории, то отдашь мне девушку, — отрезал Уильям. — Я уже поговорил с Лисандром и Захариилом, и они согласились, что я могу присматривать за ней до конца ее дней. Отдай ее мне. Сейчас же.
Нет. Нет! Уильям спал со всеми желающими. Если он захочет Фокс…
Она будет жить счастливо.
— Нет, — рявкнул Бьорн. Он не хотел счастья Фокс. «Игнорируй кислый привкус во рту. Это ничего не значит». — Я уважаю тебя, Уильям. Я…
Он замолчал, ощутив острую боль в животе. Удивленно посмотрел вниз.
Кровь. Так много крови. Она пропитала его белую мантию.
Плюх. Его внутренности упали на землю.
Уильям усмехнулся. Ублюдок держал кинжал… кинжал, которым он провел по животу Бьорна. Затем наклонился и сказал Бьорну на ухо:
— Я не спрашивал разрешения, Посланник. Я забираю ее, независимо от того, сколько людей погибнет в процессе.
Толпа не отреагировала никоим образом. Неужели они не поняли, что только что произошло? Они не увидели нанесение раны?
Фокс, казалось, тоже не заметила, пока не положила руку на плечо Бьорна, привлекая его внимание. В момент прикосновения в ее голове, должно быть, щелкнул выключатель. Она заметила порез, закричала и бросилась на Уильяма.
Когда эти двое упали в грязь, нанося друг другу удары, ноги Бьорна покосились, и боль усилилась в геометрической прогрессии. Он рухнул на колени, а затем всем телом. «Так кружится голова». Кровь отхлынула от его конечностей, скапливаясь вокруг жизненно важных органов, чтобы удержать тепло.
Хотя он изо всех сил старался оставаться в сознании, черные точки заплясали перед глазами. Его кровь превратилось в кислоту, и он понял — клинок был отравлен.
Что бы ни планировал Уильям, это не сулило ничего хорошего никому, даже Фокс. Возможно, он надеялся использовать ее из-за способности открывать порталы?
Нет, нет, нет. «Моя пленница. Моя!» Никто другой не имеет права использовать ее или причинять вред. «Должен спасти ее. Должен…»
Темноту поглотила разум Бьорна, заставляя погрузиться в глубокий, глубокий сон.
Глава 18
Фокс боролась с хваткой Уильяма, отчаянно желая вернуться к Бьорну, который потерял сознание на земле, окруженный собственными внутренностями. Хотя должна была аплодировать такому развитию событий, учитывая, что он планировал ее уничтожить.
Эта мысль продолжала разрывать ее изнутри. По крайней мере, Недоверие затих, по какой-то причине застыв рядом с Вечно Похотливым. Впервые за все время.
Бьорн выживет? Он должен выкарабкаться. Она любила его и…
Стоп. Фокс втянула в себя воздух. Она его любила?
Крошечный проблеск света прогнал тени в ее разуме, правда внезапно стала очевидной. Да. Она его любила. Или вернее, когда-то его любила. После всего совершенного им сегодня она планировала отключать эмоции каждый раз, когда думала о нем. Или видела его. Или говорила с ним. Таким образом, она никогда больше не будет из-за него страдать. Но…
Боль казалась слишком сильной и не проходила. Грызла ее изнутри. «Потеряла любимого и лучшего друга сегодня». Он же ее лучший, так? Или был им. Ей нравилось разговаривать с ним, спать вместе и заставлять улыбаться. Теперь на ее глазах выступили слезы.