Потом с пренебрежением пнул таз в сторону убегавшего неприятеля, взбежал на крыльцо, выпятил грудь, обдёрнул свитер с порванным рукавом, отряхнул руки и задрал кверху нос, выставив вперёд ногу.

– Ещё поквитаемся! – издали злобно погрозил кулаком долговязый, держась за красную шею.

– Понаехали тут климат портить! – поддержал его вихрастый, на ходу почёсывая ошпаренные крапивой руки.

Красавчик никак не унимался от обиды, что ему больше всех накостыляли. Как-то несправедливо получалось, что попало и от чужих, и от своих. Да ещё харей в помойку улетел! Да ещё теперь воняют протухшей рыбой моднячие штаны, которые прошлый раз папа привёз из загранки! Пашка в пылу злости и мести на приезжего, так звезданул по макушке вихрастого товарища, что тот пробежался по широкой луже и, чуть было, не растянулся на дороге!

– Чёкнулся что ли?! – обиженно налетел Дубинин на Пашку.

Красавин грубо оттолкнул Кольку. Он никак не мог успокоиться и всё потрясал кулаком в сторону московского пацана, угрожая:

– Ещё встр-р-ретимся! Ещё пол-л-лучишь!! С-с-собака столичная!!!

– Сам получишь, верста коломенская! – в свою очередь с обидой крикнул Сазонов.

– Смотрите-ка на нас, ма-а-асквичи приехали! – акая и ёрничая, противно визжал Вольский: – В Москву свою бежать будешь без оглядки!

– Уже бегу, падаю и спотыкаюсь! – расхохотался Аркаша и трусцой побежал на месте.

– Я те ещё надаю! Я те ещё покажу! Москва!!! – с угрозами орал Красавин, не в силах успокоиться.

Махая кулаками, мальчишки сбежали вниз по дощатой крутой лестнице и скрылись.

Сазонов потёр ушибленные зудящие места и быстро стал собирать в кучу раскиданные ящики. Он не хотел, чтобы соседка ругалась с его родителями.

– И откуда их только вынесло? Вот же ещё полудурки! – досадуя, ворчал он, кидая ящики и чувствуя, как опухает глаз и гудит на лбу шишка.

– Слушай, здорово ты их отделал! Их давно надо проучить, – распахнул окно Стасик и пожаловался: – Они всех обижают. И вообще они не с нашей сопки. Ворон ловят для эксрипемен… тьфу ты! Экспримен… ой!..

– Экспериментов что ли? – догадался Аркаша и закатился смехом, тыча пальцем в сторону помойных ящиков: – Ой, экспериментаторы вороньи! Нашли баклабораторию! Я думал они юннаты какие-то! А зачем же они ворон ловят?

– Они не просто их ловят. Они их убивают и прибивают к палкам, которые обзывают «позорный столб», – сообщил странность Стасик.

– В смысле?! – бестолково уставился Аркаша.

– Ну, чтобы вороны боялись их, – пояснил Стасик и напугал: – Эти птички такие наглючие! Они перед носом у тя как пощёлкают своим клювиком, так живо от страха обделаешься!

– Да ну?! – не поверил Аркаша.

– Баранки гну! – рассмеялся Стасик и, резко оборвав смех, серьёзным тоном произнёс: – Ну и глазик у тебя, однако! Да и лобик тоже ничего…

Аркаша прекратил смеяться и озадаченно пощупал боевые ранения.

– Залазь ко мне в окно, – предложил Стасик. – Я тебя полечу. Мне раз дали в глаз, так бабушка мне курицу прикладывала из морозилки.

Сазонов без лишних уговоров быстро влез в окно. С фингалом ходить светиться, да ещё с шишкой на лбу совсем не хотелось. Полдня он сидел дома у Истоминых, прикладывая к синяку и шишке то куриную ногу, то грудку, то бёдрышко. Всё это время они сидели ели пряники и играли в «Чапаева».

ДО СВАДЬБЫ ЗАЖИВЁТ

В обед пришла домой Таня. И когда Аркаша тихо вошёл в дверь и, низко нагнув голову, пряча свои ранения и закрывая дыру на рукаве, хотел ужиком проскользнуть в комнату, тётка, заподозрив неладное, быстро развернула его к себе лицом.

– Фиу-у!!! – присвистнула она и, приподняв племянника за подбородок, спросила, буравя глазами: – Ещё познакомился с кем-то?

Мальчишка опустил глаза и молча засопел.

– Садись, обедом кормить буду, – не стала настаивать на разговоре Таня. – Да свитер снимай, рукав пришью.

– А я совсем не голодный, – быстро снял свитер Аркаша и поспешно добавил: – Мы со Стасиком пряники ели.

И он уже хотел ускользнуть от тёткиных глаз.

– Это не еда, – остановила его Таня, усадила за стол и выставила перед носом большое блюдо с розово-белым мясом. – Смотри, что я тебе принесла! Ну-ка, пробуй!

Аркаша попробовал мясо. Мясо на вкус было сладковатое, нежное, мягкое и сочное.

– Тёть Тань, а что это? Рыба? – спросил Аркаша, не отрывая глаз от мяса.

– Нравится? – улыбнулась тётка, пришивая рукав.

– Очень вкусно!

– Это не рыба, это крабы.

– Как крабы?! – поразился Аркаша и уставился на блюдо с крупными кусками мяса. – А разве крабы такие огромные бывают?

– Бывают и такие, – Таня откусила нитку и, положив свитер на спинку стула, присоединилась к трапезе.