— Это-то понятно.

Кирилл закинул ногу, подтянулся и выпрямился, оседлав вершину. С перемычки казалось, что до асфальта не три, а все пять метров. Высоко. На другой стороне было темно, но в отдалении дрожали мокрые отблески красного света.

— Ну, вот, — сказала Кэт. — Ты рад?

— Не знаю, — сказал Кирилл.

Было как-то странно. Словно он решился на побег.

— Эх, темнота. Спускайся за мной.

— Уже?

— Конечно!

— А ка…

Кирилл не договорил, потому что обнаружил, что Кэт нет рядом.

— Здесь мягко, — донесся ее голос снизу. — Здесь матрасы и подушки. Только подожди немного, я сползу.

Кирилл подождал.

— Сползла?

— Да, сползла. Падай!

— Прямо вниз?

— Здесь целая гора матрасов.

Кирилл наклонился.

— Мне ничего не видно.

— А меня видно? — спросила Кэт.

— Нет.

— А так?

Девушка отошла к отблескам.

— Да, вижу.

— Тогда не медли.

Кирилл закрыл глаза и, убеждая себя, что ничего плохого не случится, перевалился через перемычку. Что-то упруго приняло его, подбросило, скрипнули пружины. Кирилла перевернуло. Он взмахнул руками. Мягкое, пухлое брызнуло пылью в лицо. Защекотало в носу. Кирилл оглушительно чихнул и обнаружил, что падение прекратилось, а он лежит, закинув ноги выше головы.

— Полет окончен! — объявила Кэт.

Кирилл откинул подушку.

— Почему здесь темно?

— Темнота! Темно там, где и должно быть темно. Понял? Если бы здесь было светло, какой в этом движ?

— Ну, да, движ, — вздохнул Кирилл, возвращая привычное положение тела. — Всюду движ.

— Тебе не нравится?

Девушка приблизилась и села рядом с парнем. Голос ее прозвучал огорченно.

— Да нет, это я так. Меня сейчас торможение накроет.

— Я подожду.

Кэт нашла своей ладонью его ладонь. В темноте огненные локоны слегка светились. Лицо проступало едва-едва.

— А можно еще раз? — спросил Кирилл, внутри которого глухо стучали секунды.

— Что, прыгнуть со стены? — удивилась Кэт.

— Нет, поцелуй.

— Ты все-таки на меня запал.

— Наверное.

Девушка шевельнулась.

— Я могу и промазать.

— Это же специальная темнота.

— Молчи уже.

Губы Кэт прижались к подбородку Кирилла. Он ощутил, как они, прыгнув, накрывают его рот, но не почувствовал уже ни уткнувшегося в щеку носа, ни языка, скользнувшего к зубам. Торможение включилось, но пошло рывками. Кирилл несколько раз вздрагивал, внутри его словно кто-то с шелестом перебирал страницы, отсчет то гремел, то стихал, секунды падали каплями расплавленного металла, болезненно сжималось горло, и затылок наливался тяжестью.

Потом мягкий свет все же обнял его и закачал на своих волнах. Ты — молодец, сказал свет. Мы все молодцы. Мы — будущее.

— Кир! Кир!

Кирилл очнулся от того, что Кэт толкала его в плечо.

— Что? — спросил он, хлопая глазами.

— Ты опять меня испугал! Дергался и дергался.

— Наверное, это из-за того, что в вашем районе торможение хуже работает, — сказал Кирилл. — Но уже все прошло.

— Давай.

Девушка помогла ему подняться. Темнота попробовала пуститься с бликами в пляс, но Кирилл расставил ноги пошире и поймал девушку за плечо. Так и удержался.

— Ай! — сказала Кэт. — Ты чего?

— Так.

— Я его, понимаешь, обцеловала всего…

— Я не чувствовал.

— Да?

Девушка вывела Кирилла под свет вывески. Какая-то абстрактная фигура из ломаных красных трубок заискрила над головой.

— Стой, не двигайся, — сказала Кэт.

В руках ее появился баллончик.

— Это зачем? — спросил Кирилл.

— Глаза закрой, — распорядилась девушка. — Мы же на вечеринку идем, надо тебя как-то украсить.

— Но я же…

— Молчи! Это редкая краска.

Кирилл зажмурился. Раздалось шипение. Легкий ветерок мазнул парня по лбу, по носу, по шее.

— Я тебя, конечно, представлю, — сказала Кэт, — но ты и сам не будь деревянным. Лучше, конечно, молчи, про себя не говори, а то застебут, и за девчонками не бегай.

— А можно?

— Еще скажешь такое, я тебя так изрисую, что все шарахаться станут.

— Молчу.

— Молчи.

Баллончик прыснул еще три раза. Кирилл ощутил горечь на губах и попробовал слизать ее языком.

— Выплюнь! — посоветовала Кэт.

— Тьфу!

— Можешь открыть глаза.

Кирилл разожмурился.

— А где посмотреть?

— О, темнота, сюда иди! — Девушка за рукав потащила Кирилла к зеркальной витрине. — Вот, любуйся.

Из витрины на Кирилла уставился худой парень с ежиком темных волос и нежно светящейся половиной лица. Синева слепила и скрывала черты. Кирилл раздвинул губы и разглядел лишь движение синей границы.

— Круто, да? — спросила Кэт.

— Ну, не знаю.