У Аури же своих дел было по горло. Мередит, видя старание девочки, поручала ей всё больше работы и давала всё больше поручений. Несколько раз Аури пришлось ночевать в палатах. Поэтому, когда однажды Айрин позвали в госпиталь, едва встало солнце, девочка не удивилась. Быстро одевшись, она выскочила из комнаты. Аури единственная из одноклассников легко поднималась в такую рань, поэтому остальных её сборы не разбудили. Прибежавшая за ней сестра была взволнована и всё просила поторопиться. Направились они сразу к пристани, даже не заезжая в больницу. На замечание Аури, что ей нужен халат, сестра лишь отмахнулась.

На причале уже стояла группа врачей и сестер из госпиталя с Декартом во главе. Рядом с ними лежали мешки, которые матросы грузили в лодки. Айрин молча присоединилась к группе и разыскала Мередит.

— Что происходит? — поздоровавшись, шёпотом спросила девочка у начальницы.

— Судно с ранеными не может подойти к берегу. Его сиятельство распорядился, чтобы всё необходимое погрузили на лодки, и мы сами поднялись на борт. Будем оперировать прямо на корабле.

— А как же качка? — вырвалось у Аури. Наблюдая за проплывающими кораблями и теми, что стояли в гавани, у Айрин сложилось ощущение, что там нельзя стакан поставить.

— Справимся — пожала плечами Мередит.

Оказалось, что на судне качка ощущается не так сильно, как это видится с берега. Айрин, взойдя на палубу, стояла на ногах весьма уверенно.

— Одеваемся здесь — распорядился Декарт и медики, развязав один их тюков, начали надевать халаты поверх одежды. Аури, боясь за свой наряд, составлявший половину гардероба, сняла рубашку, а затем, под халатом, скинула штаны и, скатав одежду в свёрток, аккуратно положила её рядом с мешками. Даже с такими ухищрениями она переоделась быстрее, чем многие из присутствующих. В это время доктор продолжал отдавать распоряжения, и матросы бегали по кораблю, выполняя их.

Перед тем, как спуститься к раненым на нижнюю палубу, Декарт приказал всем обмотать лица тряпками. И только после этого они зашли в помещение с солдатами.

На уроках Духа директор Дориан иногда рассказывал, что происходит с душами грешников, попавших в рабство к Изнанке. Это очень походило на то, что увидела сейчас Айрин в полумраке нижней палубы. Десятки израненных тел лежали плечом к плечу, в лужах из нечистот. Кровь и грязь были повсюду. Запах стоял отвратительный, пробиваясь сквозь ткань. В воздухе гудели тучи мух, а еще множество их копошилось в открытых ранах. Некоторые раненые стонали, некоторые рыдали. Но большинство лежали молча и неподвижно.

— Стойте и не входите — доктор жестом руки остановил врачей, которые спускались по лестнице — Здесь невозможно оперировать, придется вытаскивать наверх. Вы все — он повернулся к шедшим за ним — поднимайтесь и готовьтесь к операциям. Блод — обратился доктор к своему заместителю — приготовь всё необходимое. А я пока проведу первичный осмотр.

Декарт пошёл обходить ряды тел, ступая прямо по грязным лужам, а остальные врачи начали подниматься обратно. Айрин, дожидаясь своей очереди, смотрела на доктора и видела, как мгновенно запачкались его туфли и как каждый шаг его оставлял отвратительные следы. Декарт не обращал на это внимания и отдавал указания следовавшим за ним матросам.

— Этот — мертв. Этот — мертв. И этот.

Над четвертым доктор нагнулся и проверил пульс. Потом положил руку на голову солдата, и Аури увидела, как аура змейкой скользнула по пальцам доктора и, опутав голову больного призрачной сетью, исчезла. Раненый тут же затих.

— Этого — на операцию.

Аури повернулась, выскочила по лестнице наверх и там сорвала с лица тряпку. Воздух снаружи был свежим, сладким, она стояла, глубоко вдыхая его, и наслаждалась им. Позади неё начали выносить раненых. На палубе поставленные на попа бочки приспособили под столы, положив на них доски и наскоро забив их гвоздями. Рядом со столами расставляли деревянные бадьи с чистой водой. На этих столах врачам и предстояло оперировать.

Первым занялся сам Блод с двумя помощниками. Второго взял на себя незнакомый Аури доктор. А третий достался Мередит, которой помогала Айрин и больничная медсестра. И началась привычная работа. Подавать. Держать. Чистить. Снова подавать. Шить.

А пациентов всё несли и несли. С загноившимися ранами, с вываливающимися внутренностями, с открытыми переломами — их всех выносили из той бездны внизу и клали на столы, и за каждого из них врачи бились со смертью. А за их спинами матросы выносили мёртвых и грузили в лодки. Совсем скоро и верхняя палуба покрылась кровью и нечистотами, и отрубленными конечностями, и вырванными внутренностями, и осколками костей. Приходилось осторожно переступать ногами, чтобы не упасть и не измазаться в этой грязи. И этому не было видно конца. Час шел за часом, и день был полон всего самого отвратительного, что есть в лечебном деле. К их четвертому пациенту, у которого была обожжена половина тела, Айрин не стояла на ногах. Она словно механизм, повторяла заученные движения и выкрикиваемые команды. Если бы ей в эту минуту сказали спрыгнуть в море, она бы без колебаний сделала это.

И в какой-то момент кошмар закончился. Пациента убрали со стола — и Айрин увидела, что никого больше на него не кладут. Она оглянулась — доктор Декарт о чём-то разговаривал с капитаном корабля, Блод с помощниками возились над пациентом, а остальные снимали халаты и мылись. Айрин перевела взгляд на Мередит.

— Всё — кивнула та — Наша работа окончена.

Пошатываясь, Аури направилась к группе медиков, которые стягивали с себя халаты и бросали их прямо на палубу. С трудом стянув с себя одежду, она, не обращая внимания на удивленные взгляды, подошла к своему свертку, и принялась одеваться. Ноги не хотели подниматься и попадать в штанины. Аури уселась прямо на палубу и начала натягивать парадные брюки. Затем наступила очередь рубашки — руки никак не совались в рукава, и Аури механически, раз за разом пробовала заново. В чувство её привели чьи-то прикосновения. Кто-то просунул ей обе руки в рукава и помог застегнуться.