Второй день тоже прошел спокойно, кто хотел напиться — напился, кто решил остановится — остановился. Я был где-то посередине между ними. Между «умными» и «красивыми». Никак не мог решить, остановиться мне или нет. Пил помалу, но весь день. Все время находились люди, которые со мной хотели поговорить и выпить. Ведь некоторых я давненько не видел, с этой работой. С Анюточкой мы решили, что я не буду её таскать за собой, пусть посидят своей компанией, с подружками. Но мы постоянно переглядывались и улыбались друг другу, махали с друзьями ей рукой.

«Мусора» тоже, как не странно, не было. Нелидов перебрал вчера и вместо того, чтобы осторожно опохмелится, снова накидался. Никаких конкурсов не устраивал. Всем было хорошо и без них. Даже когда ребята в середине дня увезли аппаратуру, никто не расстроился. Музыка играла фоном и скорее мешала общаться.

Постепенно все гости разошлись. Мы посмотрели на оставшиеся салаты. Те, что посвежее, взяли немного домой. Ведь там были только полуфабрикаты, а готовить, я уверен, нам и завтра не захочется. Тем более, что осталось достаточно пирогов. Из алкоголя осталось две бутылки водки, их я забрал с собой. Вино все выпили или не допили. Мы протерли один стол, поставили его возле холодильника с салатами. Отложили немого пирогов себе, остальные выложили, по тарелкам, на стол. Накрыли салфетками. Сотрудники «Пельменной» захотят завтра — съедят. Не захотят — выкинут. Проверили, заперта ли основная дверь. Прошли, посмотрели, не забыл ли кто чего. Вроде нет. Везде все было нормально. Мусора тоже особо не было. Мы заставляли за собой убирать, гости нас слушались. В общем, оставили помещение гораздо чище, чем вчера. Закрыли служебный вход, занесли ключи «маме Артура», все время забываю, как ее зовут. С сумкой с продуктами зашли домой. Захотели сока и минералки, прогулялись до универсама. Потом закрылись дома, стали открывать подарки. Пристраивать их сразу по месту: сервиз сюда, новый чайник — сюда. Потом завалились спать. Сначала было захотели помиловаться, но сил хватило только на поцелуи. Решили сегодня отдохнуть, а вот завтра! Наобещали друг другу разных приятных пыток и уснули.

* * *

На следующий день мы с утра немного позанимались обещанным, а потом поехали к Аниным родителям, проверить их здоровье, а так же к моей маме. Тесть выглядел неплохо, теща еще лучше. Пока Анюта собирала вещи, мы немного поговорили. Думал, что тесть предложит выпить, но он был человек не запойный, видать мама правильно классифицировала их семью. Из вежливости спросил тёщу, чем она занимается в ботаническом саду. Оказалось что она чуть ли не кандидат наук по всяким растениям. Конкретно она занимается адаптацией разных растений под наш, уральский климат. Например, я знал, что в у нас растет фундук, шелковица, миндаль, гинкго, грецкий орех, бундук, ягоды годжи, батат? Я этого не знал. Не знал вообще половины того, что она перечисляла. Сказал, что она два раза фундук назвала, но это ничего. Она задумалась, потом рассмеялась. Бундук — это дерево такое, «мыльное дерево». В его плодах семена окружены жидкостью, вроде геля. Оно обладает антисептическим действием, хорошо мылится, но не пенится. Использовалось индейскими племенами, как натуральное мыло. Я решил больше не демонстрировать свою «образованность».

Но что у нас, на Урале, растут орехи, меня впечатлило. Почему же никто ими не занимается? Ведь если их не надо везти из южных республик, то выращивать их здесь должно быть выгодно. Она ответила, что с урожайностью этих растений хуже, чем у южных сортов. Она как раз ею и занимается. Процесс это не быстрый, ведь плодоносят они раз в год. К тому же один год холодный, другой теплый. Надо собрать эти данные, определить, какой из факторов как повлиял…

Она еще долго что-то объясняла, а я уже сделал вывод: «Понятно, наука ради науки. Сидят по лабораториям и оранжереям, пинцетом щупают побеги и гадают, заколосится в этом году миндаль или нет.» Из вежливости слушал, пока не увидел Аню с сумкой. Извинился, что прерываю, забрал сумку и сказал, что нам пора, надо еще к маме заскочить и вообще много дел. Они удивились такой поспешности, но отпустили нас. Анюта надулась на меня, но я сказал, что она родителей видела вчера, а я маму не видел — со дня свадьбы. Не знаю, как её здоровье, ведь обычно она не пьет. А ради твоей, Анечка, свадьбы, выпила несколько стопок. Она примирительно сказала, что не «моей», а «нашей» и чего я вообще стою, зеленый свет зеленее уже не будет. Я посоветовал ей сдать на права, раз правила уже знает, будет меня пьяного возить после всех праздников. Не тратить на такси деньги, это же круто. А она без своего бокала шампанского — обойдется.

Так, с шутками и прибаутками, мы и доехали до моего отчего дома. Мы были с ней на одной волне. Я подумал: «А не рассказать ли Анне всю правду?» Мы были женаты, я уже изменил кардинально её судьбу… Додумать я не успел, потому, что дверь открыла мама. Мы сидели у неё дольше, обедали, пили чай. Она сделала мои любимые «горячие бутерброды». Аньке они тоже понравились, хоть и показались ей слишком калорийными. Я сказал, чтобы перенимала мамин опыт, вставала ни свет не заря и чтобы к завтраку такие бутерброды были готовы. Сама, так и быть, может не есть, а то в кухню проходить не будет. Это было слишком абсурдно, по отношению к хрупкой Анечке. Но она приняла шутливую «подачу» и ответила, что бутерброды мне будут, по праздникам. А в будние дни я буду сам себе варить кашу «на воде», в обед есть суп «на воде», а вечером просто — пить воду. Посмотрим тогда, насколько у меня «широкая кость», как я говорю! Ах да, и чтоб не забывал про «кофе в постель», для неё…

Мама смотрела на то, как мы шутливо препираемся и грустно улыбалась. Мы заметили это, сказали ей что постараемся заезжать чаше, ведь телефона у нас нет, звонить не сможем. Я спросил, кстати, почему мы не подали в свое время заявку? Недавно открылась новая 28ая АТС, чуть ли не цифровая, соседке поставили телефон. Мама пожала плечами и ответила, что я был еще мальчиком, мы жили здесь и там телефон был нам не нужен. А буквально через год я стал мужчиной, «бросил больную старую мать» и задаю ей эти вопросы. Мы поняли, что она шутит, но в каждой шутке есть только доля шутки. Я посоветовал ей заняться личной жизнью, ведь теперь я не буду ей мешать. Тогда ей не будет одиноко. А я… Это закон жизни… Дети покидают, рано или поздно, родные гнезда… Чтобы подкидывать туда потом внуков, иногда.

Она ответила, что дело не во мне. Она привыкла жить без мужчины, ей не понравится, если кто-то будет командовать в ЕЁ доме. А если не будет… зачем вообще нужен такой «мужчина». Это был действительно, не разрешимый парадокс, возразить тут было нечего. По поводу внуков она сказала, что только на них и надеется, а пока их нет, будет вязать разные носочки, рукавички и шапочки. Их маленьким детям требуется много разных, они растут гораздо быстрее, чем она вяжет. Я сказал, что отлично. С деньгами я ей помогу, хоть не полноценную пенсию, но смогу обеспечить.

Она сказала, что на пенсию ей рано, её в школе ждут… «Обойдутся» — резко прервал я старую «пластинку». Работать она будет только как высококлассный специалист, в тепле, светле и покое. Точка. Если такой работы не найду, то зимой будет сидеть дома, а летом возделывать какие-нибудь грядки.

Аня в разговор не лезла, понимала, что мы подняли какую-то старую тему. Мама сказала, что грядки бы ее устроили. Одна из её подруг, Ирина Германовна, получила участок в саду «Наладчик». Там сейчас осыпают дороги, т. к. это бывшее болото. Они уже ездили туда в августе, пробовали копать. Но там натуральные кочки, копать трудно и они не знают, что будут дальше делать.