— Тебе присылали фото? Со мной? Спящим? Когда?

Пытаюсь отвертеться, но он уже вжимает меня спиной в простыню и смотрит совсем по-другому. Неласково и ни капли не терпеливо.

— Ника, говори!

— Это было перед тем, как я ушла. Мне Кристина прислала фото, где вы с ней в постели. А на следующий день ты прилетел и меня прогнал. Я тебя тогда ударила, — быстро проговариваю и еле сдерживаюсь, чтобы не зажмуриться, так сверкают его глаза.

— Я не спал с Кристиной, Ника, ни тогда, ни потом, — говорит Тимур, и тогда я беру свой телефон.

Я сохранила их в облаке, под паролем — снимки и скрин с ее сообщением. Сама не знаю, зачем, ведь ни разу больше туда не заглядывала. Может, надеялась когда-нибудь бросить Тиму их в лицо?

Он молча рассматривает фото, потом берет свой телефон, водит пальцами по экрану и прикладывает телефон к уху.

— Джахар? Здравствуй, дорогой, не разбудил? Я тебе там кое-что отправил, видос и фотки. Жена далеко? Рядом? Отлично, вместе посмотрите. Я все удалил, не сомневайся, слово даю, а ты там сам смотри, что дальше делать… Извини, что сразу не отправил, закрутился, девочки мои заболели, лечил…

Тимур непроизвольно двигает бедрами, вжимаясь в меня, и я с опаской поглядываю в сторону детской. Кажется, сон пока отменяется. Тим откладывает телефон на тумбочку и тянется ко мне.

— Она подсыпала мне тогда что-то, Ника, я уверен, потому что я почти не пил, а с утра был как с бодуна. И в номере моем ее не было, я не изменял тебе, Полькой клянусь…

Он ложится сверху, накрывает мои губы своими, и, не знаю, почему, но я ему верю.

У Тимура начинаются тяжелые дни, вечерами он возвращается домой уставший и загруженный. Я уже совсем выздоровела и теперь сама занимаюсь дочкой, няня приходит только на ночь.

Мне звонит риэлтер, нашлись покупатели на квартиру. Меня устраивает сумма, и я договариваюсь о сделке. Надо только теперь решить, как мне на нее выбраться. С тех пор, как я живу в доме Тимура, я никуда не выезжаю сама, если не считать поездки за вещами в самом начале.

Оставлять Польку одну не хочется, и тут мне приходит в голову, что можно оформить доверенность на Тимура. Пускай он тогда сам идет на сделку, сразу заберет свои деньги, а мне вернет остаток. Или не вернет, кто знает, вдруг он захочет взять с процентами? Все-таки, я его подвела…

Звонит телефон — Тим.

— Ника, у меня в кабинете в столе серая папка, отдай ее водителю, пускай привезет мне в офис. Совсем вылетело из головы.

— Да, Тимур, конечно.

Иду в кабинет, папку нахожу сразу, тяну, и вслед за ней выпадает файл с документом, напечатанным на бланке государственного образца. Вверху, внутри голубой виньетки надпись: «Свидетельство о рождении».

Читаю дальше, и у меня строки сливаются перед глазами: «Ланина Полина Тимуровна. Мать — Ланина Вероника Дмитриевна. Отец — прочерк».

Перечитываю несколько раз. Отец — прочерк. Тимур оформил дочь полностью на меня, дал только свое отчество. Я мать-одиночка, он — никто?..

Кладу файл обратно и иду к двери, еле переставляя негнущиеся ноги. Что это значит? Почему он не захотел оформить отцовство? И почему в таком случае продолжал относиться ко мне как к няне своей дочери?

Но что бы это ни значило, теперь я могу беспрепятственно уехать со своим ребенком, на которого никто не имеет права, кроме меня.

Вот только хочу ли я этого так, как хотела месяц назад? Вопрос зависает в воздухе как мохнатая темная туча, в любой момент грозящая пролиться мне на голову. Потому что мой ответ: «Нет. Не хочу. Не хочу никуда уезжать».

А внутри разрастается предчувствие, что от моих желаний или нежеланий уже ничего не зависит. И что спрашивать меня особо никто не планирует.

— Придется сесть, Тимур, — Демьян смотрит в упор, а я так же упорно избегаю его взгляда. — Христом Богом прошу, послушай меня, сядь. Не сядешь, цена твоей жизни — ломаная копейка в базарный день.

— А если сяду, нет? — поднимаю глаза и вижу в направленном на меня взгляде ожидание и настоящую боль. — До меня там еще скорее доберутся.

— Я тебя в СИЗО в одиночку посажу, может, до зоны и не дойдет. А дойдет, в нашу отправим, в ментовскую. Лично охранять тебя буду. Ну кто знал, что Шерхана подстрелят?

Шерхан знал. Или догадывался, не зря все мои активы обратно вернул, настоятельно советовал семью на время из страны вывезти. Говорил, что у него разборки намечаются с партнером по бизнесу, но за каждым из них стоят разные покровители из силовиков, так что разборки эти должны были проходить совсем на другом уровне.

Сейчас Шерхан в реанимации, состояние тяжелое, а по мою душу в город прибыл киллер, как мне только что сообщил Демьян.