Сначала выяснилось, что не хватает телег и лошадей. Забирать их у крестьян было нельзя, это понимал даже Дайстри. Когда задачу кое-как решили, за счет переформирования обоза, в полный рост встала другая — подготовить Томри к прибытию беженцев не получалось.

Когда с лагерем не удалось связаться с помощью маленького походного зеркала, Эшери списал это на свою неопытность и приказал явиться магу-зеркальщику.

Но когда и у того ничего не вышло — заподозрил неладное. Спустя две клепсидры и три заковыристых молитвы Темным богам, выяснилась неприятная вещь: зеркала "умерли". От чего случилась аномалия, как далеко она простиралась, на сколько… если кто и знал, то наверное только те самые, не к ночи помянутые Темные Боги.

Маги только разводили руками и твердили что сие — невозможно.

Услышав это в первый раз, Эшери в досаде дернул плечом. На второй — насторожился. Был среди его новых знакомых специалист как раз по "невозможному". Исчезновение Алеты, столб голубого света и "мертвые" зеркала: все это как-то настолько логично укладывалось в схему, что и захочешь разделить, а уже не получается. Приросло.

Размышления нового маршала прервал Дьюри, расторопный паренек, ничуть не похожий на манерных павлинов Кера.

— Обоз, наконец, двинулся, — доложил он, — сейчас проходит главные ворота.

— Хорошо, — кивнул Монтрез, — хоть что-то идет… демоны с ним, не по плану, вразрез с ним, но, по крайней мере, в нужном направлении. — Немного помолчал и честно добавил, — Пока.

Дьюри прыснул. Эшери не выдержал и сам улыбнулся. Действительно, смешно. Какой пацан в детстве не мечтает быть великим маршалом, водить армии в бой и одерживать героические победы.

Кто бы еще объяснил этим мечтателям, что армия это: во-первых — обоз, во-вторых — резервы, в-третьих — снабжение… А все эти героические битвы под знаменем и на коне — они даже не в первой двадцатке.

— Мне начинает казаться, что из моей матушки получился бы куда лучший полководец, чем я.

Дьюри пожал плечами.

— Да женщины вообще отлично командуют. Особенно красивые. А мы и рады подчиниться, разве нет?

— И откуда в столь юном возрасте такая мудрость? — Подивился Кот. — Кошелек отдал?

Мальчишка кивнул.

— Она что-нибудь спросила?

— Можно ли ей вас видеть.

Монтрез отвернулся. Нет, стыдно ему не было. Он ничего не обещал Ласти и продолжать морочить ей голову было просто… непорядочно. Не по-рыцарски. Откуда же это ощущение потери чего-то… нет, не важного, но того, чего ему, определенно, не хотелось терять?

— Я ей сказал, что вы очень заняты.

Дьюри, кажется, понял намного больше, чем сказал ему Кот.

— Спасибо. И — хватит об этом, хорошо?

— Как скажете, мой маршал.

… Она спасла ему жизнь, а он сжег ее дом. Правда, внакладе вдова не осталась. В кошельке, который передал ей Дьюри, лежали не деньги и не камешки, а нечто более ценное — дарственная на небольшую усадьбу в окрестностях Артли.

Домик, в который Эшери больше никогда не приедет. Откупился? Может быть… И, действительно, хватит. Не время и не место. Война, господа. Не до дам — с…

Звон разбитого стекла прозвучал в гулкой пустоте старого дома неожиданно громко, следом послышался тихий стон и череда замысловатых ругательств.

Когда хозяйка, закутанная в шаль, оказалась у дверей портальной комнаты, там уже было довольно людно. Трое слуг держали под прицелом маленьких, ручных арбалетов… ну, наверное, все же гостей.

Их было двое: мужчина стоял на коленях, поддерживая свою спутницу. Кажется, ей было очень плохо.

— Что происходит? — негромко спросила Беата.

— Так, хозяйка, вот… — Один из слуг повел арбалетом, и посторонний мужчина, который внимательно следил за ним темными глазами, немедленно сместился, загораживая свою спутницу собой.

— Что "вот" — не поняла Беата.

— Вломились. Вещь, стало быть, испортили. Дорогую. Хозяйскую.

— Ты глуп, Дик. Впрочем, для меня это не новость, — Беата повела полным плечом, поправляя шаль, — охранный контур не поврежден, значит, в дом никто не входил. А гости появились из зеркала.

— Но оно же разбито! — возмутился Дик, — а кто разбил? Они и разбили.

— Не утомляй меня рассуждениями о вещах, в которых ты ничего не смыслишь, — Беата сделала повелительный жест и арбалеты опустились, — Зеркало старое. Маг-зеркальщик давно предупреждал, что оно почти выработалось, нужно менять. Значит, этот переход был последним, только и всего.

— Так вы их ждали, что ли, хозяйка? — переспросил Дик.

— Слава Святым Древним, дошло наконец-то, — съязвила Беата, — как до звонаря на колокольне, в аккурат, к закату. Глаза-то разуй, тупое создание: это же Брат и Сестра. Или одеяния не признал?