— Как же с тобой сложно, Алета, — вздохнул мужчина, — может быть, все-таки вина? У меня есть фиольское. Или предпочитаешь вина Шиара?

— Предпочитаю правду и, если можно, без рюшек и бантиков.

— Хорошо, — неожиданно покладисто ответил Рамер, — Правда — так правда. Только помни, дорогая моя невеста, что ты сама этого хотела и не вздумай закрывать уши. Я не могу потерять протекторат над Кайорой. Не имею права. Империя зависит от анеботовых шахт настолько, что сейчас, когда их нет, мы живем "за счет поступлений от продажи государственного имущества". Примерно, как разорившиеся аристократы, чтобы выжить, продают фамильные драгоценности. Эту порочную практику завел мой отец и мне пока не придумать, как ее прекратить.

— То есть — моя жизнь ничего не значит?

— Я скажу больше, дорогая Алета — моя тоже ничего не значит. — Рамер равнодушно пожал плечами, — это такой эльс над пропастью длиной в жизнь. Каждый правильный шаг дает право на следующий — и не больше.

— Я не хочу так жить, — выпалила девушка, — Святые Древние! Вы обещали мне защиту, вы обещали, что никто не тронет! А вместо этого меня сначала травят эти ваши курицы, потом приходится отстаивать свою честь со шпагой в руке, потом меня похищают… А потом вы говорите, что готовы сдать меня за две дырки в земле!

— Добро пожаловать в большую политику. Это самое отвратительное место в мире, но тебе придется его как-то обжить… Говорят, женщина способна создать уют даже в сарае. Можешь приступать. Ни у тебя, ни у меня нет выхода. Я не хочу быть резким, Алета, но иллюзии уже стоили тебе волос. В следующий раз ты заплатишь жизнью, и хорошо, если только своей или моей. Это… недорого. Все-таки вина?

Рамер Девятый никогда не имел дела с южанками. Это его извиняло, до какой-то степени. Говорят, чтобы узнать женщину — жизни мало, а у него были каких-то пара свиданий, говорить не о чем.

Поэтому, когда Алета отступила, император лишь подумал, что сейчас в него полетит драгоценная ваза. Или пресс-папье. Ошибся, фатально недооценил противника. В руках у девушки оказался стилет.

Безжалостно рванув кружевной воротник, расшитый редким жемчугом, Алета приставила острие к своему горлу, в аккурат к ямочке над острыми ключицами. Пальцы подрагивали, глаза нехорошо щурились.

Истерика — как она есть.

— Расторжение помолвки. Прямо сейчас. На амулете.

— Алета, — попробовал Рамер Девятый. Тщетно…

Девушка, глядя на него в упор, надавила на рукоять. Тонкая кожа натянулась и за ворот скользнула темная, рубиновая капля.

— Хорошо, — Рамер вскинул ладони, — Замечательно! Будет тебе расторжение, не вопрос. Но, может, подождем до официального объявления нашей победы в войне? Сейчас это может плеснуть масла в угли и война разгорится с новой силой, а страна к этому не готова…

— Расторжение — сейчас. Оглашение — потом, — деревянным голосом объявила Алета, — я, так уж и быть, сыграю роль вашей невесты на балу в честь победы. Но не больше. И при условии круглосуточной охраны.

— Договорились, — кивнул он, — Я согласен. Ради Темных Богов, Алета, убери стилет, я не собираюсь тебя обманывать, я все же император, а не рыночный меняла.

— Сначала — клятва… И не двигайтесь. Стойте там! — вскрикнула она, заметив его движение.

— Нервная птичка, — выудив из-за ворота знакомый серебряный кулон, император сжал его в руках, привычно оцарапав палец. Боли от этой операции он уже давно не чувствовал.

— Я, Рамер Дженга, свободной волей расторгаю помолвку с Алетой Шайро-Туан, да свидетельствует мне моя кровь…

Договорить формулу он не успел.

Пальцы невесты, бывшей невесты разжались. Стилет выпал. Девушка вдруг скорчилась, словно от боли и закусила губу. Из носа закапала кровь, быстро — и вскоре превратилась в тоненькую струйку.

Она пачкала зеленое платье и пол, а девушка смотрела на императора в немом изумлении, явно не понимая, что происходит.

Рамер пинком распахнул дверь и крикнул в приемную:

— Целителя! Быстро!

Подхватив ее на руки, Рамер уложил Алету на ковер, диванчик был слишком короток, сдернул с себя камзол, скрутил валиком и подсунул ей под спину, так, чтобы голова запрокинулась.

— Алета?! — позвал он, чувствуя, что, как никогда близок к панике, — Алета, что с тобой? Ты что-нибудь ела или пила?

— Только чай в приемной…

— Проверить чай на яды, — Рамер не глядя кинул нужный амулет подскочившему секретарю, — и тащите сюда Абнера. Это может быть магия.

Целитель появился быстро, в этой службе копуш не жаловали и не держали. Мужчина в форме корпуса целителей безупречно вежливо, но решительно отстранил повелителя и опустился на колени перед девушкой, настраивая "диагноста".