А Эшери смотрел безмятежно и улыбался так же тепло. И не мелькнуло в бутылочных глазах даже тени беспокойства. Словно для Кота это было… нормально. Вот так, спокойно, признаться другому человеку, что тот ему дорог. Что чувство взаимно. Что страх — один на двоих. Вот так взять — и показать свою уязвимость…

— Небо, — в шоке подумал Маркиз, — Пожалуйста, позволь мне умереть за Эшери Монтреза!

… Капли в клепсидре бежали очень быстро. Слишком быстро. Когда сработала первая сигналка, бойцы без спешки заткнули и отложили фляги, поднялись и бесшумно отступили под защиту больших валунов.

— Показались разведчики, — тихо бросил невысокий паренек, выросший словно ниоткуда. Кот кивнул.

— Тебя не засекли?

— Обижаете, Ваша Светлость? — Черные глаза блестели азартом.

— Перестраховываюсь. На всякий случай.

— Воины хорошие, пустынники. Они что-то чуют. Но луноликий гонит их вперед. Дурная кровь…

— А у него есть выход? — хмыкнул Маркиз.

— А он его искал? — двинул бровью Эшери.

Вторая сигналка оборвала бесполезный диалог. Веревка на земле была разложена заранее, и камни напитаны силой. И все было давно готово, даже бесполезные сомнения отброшены.

— Все активировали щиты, — скомандовал Эшери и быстро, легко, словно пальцы его танцевали — тронул камни, один за другим, в строгой последовательности, пробуждая силу.

Заклинание было самым простым, из разряда бытовых: "Стань целым". Правда, сил туда было вбухано — не меряно!

Горы вздрогнули. По щиту, который Кот выставил на автомате, застучали камешки, потом — камни, потом — булыжники. Монтрез даже не повернулся, чтобы взглянуть летящую с горы смерть. Земля качалась под ногами, горы трясло.

Маркиз не выдержал — и обернулся назад. И тоже вздрогнул. Два пика, когда-то бывшие частью одной вершины натужно, с грохотом, медленно — но неумолимо двигались навстречу друг другу, стремясь снова стать одним… а за ними смыкалось и все ущелье.

Но долго любоваться не пришлось: пылевое облако закрыло обзор, поднявшись до небес, а грохот стоял такой, что себя не услышишь, ори — не ори. Маркизу стало не по себе. Он плюнул на статус командира, самолюбие и прочие "само", улегся на землю носом вниз и закрыл уши руками. Так и пролежал, пока земля не перестала вздрагивать.

В себя парень пришел от простого, прозаического звука — со стуком сложился купол. Подняв голову и осторожно осмотревшись, Маркиз обнаружил, что пыль почти осела, в воздухе стоит непривычный запах сырой земли, а горный пейзаж необратимо поменялся.

Седла Дракона больше не существовало. Одно из красивейших ущелий Гуадлаахе, похоже, тоже исчезло и лица земли. А вместе с ним приказала долго жить и армия луноликого, принца Трауша, второго наследника фиольского престола… вместе с ним самим.

— Надо бы пойти, глянуть, — в сомнении протянул парень-разведчик, — но "зачищать", похоже, некого.

— Хотите сказать, мы одним ударом угробили десять тысяч человек? — Маркиз помотал головой: в ушах еще стоял грохот, а в волосах застрял песок.

— Ты все еще считаешь убитых врагов? — удивился Эшери, — Завязывай с этой дурью, а?

— А ты после какого бросил? — внезапно заинтересовался Маркиз.

— У тебя этот предел давно позади, — Кот подарил вассалу понимающую усмешку и аккуратно, прощупывая землю под ногами короткими импульсами, двинулся вниз, к месту эпичной катастрофы.

— А ты, — Маркиз повернулся к разведчику.

— А я и не начинал. Когда я научился считать до дюжины, их уже было больше, так что — смысл?

Пройти к ущелью оказалось задачей для титанов — дорогу перегораживали камни размером от головы лошади до небольшого дома. Разве — левитировать. Баллисты, кажется, тащили зря.

— Ручей жалко, — заметил один из бойцов, — красивый был.

— Ничего, — отозвался второй, — вода дырочку найдет.

Перешучиваясь, они собирали вещи, по привычке пряча следы стоянки. Эшери не стал их одергивать. Привычка полезная, а по горам еще бродит полно бритого народу, который придется ловить и в индивидуальном порядке объяснять, что война закончилась.

— Так что… победа? — неуверенно спросил Маркиз.

Эшери снова потянулся к его вихрам. Молодой командир отпрянул, но рот уже сам расползался в широкой улыбке.

— Теперь за дело возьмутся дипломаты, а мы свою задачу выполнили, — Кот посмотрел на ошалевших бойцов своими редкими светло-зелеными глазами, а потом вдруг сдернул с головы косынку — солнце сверкнуло на золотых волосах так, что глазам сделалось больно… И взмахнул ей, как знаменем, с ликующим криком: "Ния Меори!!!"

— Ния Меори!!! — такой же ликующий, дружный вопль заставил горы еще раз качнутся.