– Ири, я буду стараться. Теперь никто не заберёт напоминание о тебе.

Мы крепко обнялись. Время было ужинать, стол уже был накрыт. Торопливо забрал свою тарелку со скудной едой, развернулся к Ири и протянул со словами:

– Ешь быстро.

– А ти?

– Меня покормят, иначе резерв будет пустой.

Малышка торопливо запихивала еду руками в рот. Проглотив куски, не разжевывая, вылизала тарелку и облизала каждый палец. Моя порция была больше, чем ей обычно давали. Животик, никогда не получавший столько еды, раздулся, и было немного не хорошо. Я снял магией плохие ощущения, а старые, не по размеру одежды от сестёр, надёжно скрыли выпирающий секрет.

– Ири, я буду скучать. Будь обычной, не выделяйся. Чтоб тебя рано не выдали замуж. Ты должна быть некрасивой и бесполезной. Иначе, могу не найти тебя.

– Холосо, – уверенно кивнула малышка.

Родной дом враз сделался чужим. Я старался не показывать сестрёнке страх перед будущим. Тем более, теперь есть цель – вернуться за Ири. Мы вышли в гостиную. Через некоторое время спустился Вигмар.

– За мной, – бросил он на ходу сказал, направляясь к выходу.

Я долго привыкал. Свобода не забывается за день, месяц, год. Обещание забрать Ири тускнело и меркло, отдаляясь наказаниями, сырым подвалом и свистом плети, оставляющей кровавые росчерки на спине.

Проходило время, я почти смирился, что Ири проживёт жизнь без меня. Сейчас мне тринадцать. Его жизнь оборвалась в семь. Теперь я просто существую.

Больше всех на новом месте помогала Роззи. Сначала она тоже была госпожа, Вигмару приходилось мириться. Затем все изменилось в худшую сторону. Роззи тоже все потеряла. Хозяин сделал ее прислугой. Никто не мог помочь. Роззи поначалу не сдавалась, даже тайком лечила слуг, варила зелья со мной. Но с каждым годом жажда жизни покидала ее глаза.

До восемнадцати Роззи осталось шесть месяцев. Продержимся. Вигмар хочет все забрать. Только я не дам ему это сделать. Сам убью хозяина, когда придет время. Перед этим попрошу Роззи забрать Ири, чтоб быть спокойным.

Когда родители продавали меня, очень торопились получить золото. Вигмар тоже хотел быстрее скрыться. Договор составили так, что осталось несколько лазеек, как обойти волю хозяина. Ни одну возможность я не использовал. Ещё не время. Надо помочь встать малышке на ноги, совершить месть и тогда можно будет отдохнуть.

Я так устал.

Когда Роззи проснется, буду рядом. А пока можно поспать.

5. Теперь уже Роззи

Как все болит! Спина – незатухающие угли. Чувствую множественные порезы сзади. Голову будто сдавили железным обручем, иголками вовнутрь. Апатия навалилась тяжестью железобетонной стены. Лежу на боку. Сил шевелиться нет. Дико хочется пить и поскорее сдохнуть…

– Воды, – каркаю я.

Ощущение, что кошки залезли в горло и разодрали там ко всем чертям. Жизнь – дерьмо. Разбитые губы потрескались, опухли и горели. Глаза открыть не смогла. Очень холодно и знобит. Наверное, температура. Где я?

– Сейчас, сейчас станет легче, – шепчет незнакомый голос, приложив что-то к моему рту. – Пей.

Послушно раскрываю губы. Вязкая жидкость медленно вливается в рот, неспешно стекая по пищеводу вниз. И тут меня будто включили. В уши ворвалось многообразие звуков: скрипели окна, на улице пели птицы, рядом противно шаркали, старые скрипучие доски надрывно жаловались на жизнь, незнакомые голоса перешептывались рядом. Ветерок чуть обдувал лицо, не принося облегчения.

Фуууу!! В нос беспардонно ворвались запахи. Меня скрутило, но рвать было нечем. Воняло кислым запахом немытых тел, запахом застарелого пота, плесени, пыли, чего-то пригоревшего. Как шейх на подушке, над этим всем властвовал запах духов. Судя по интенсивности, где-то разлили ведро благоухающей жидкости.

Когда смогла открыть глаза, почувствовала, как от увиденной картины на загривке встали волосы. Я лежала в маленьком чулане на колючей фигне. Напротив было открыты ставни. Старые окна рассохлись и скрипели при малейшем дуновении ветра. На улице буйствовала зелень. Занавесок не было. Просто грязные серые стены, местами покрытые плесенью. Если бы не окно, подумала бы, что нахожусь в каменном мешке. Рядом обнаружился паренек. За спиной паренька шаркала бабулька. С озабоченным лицом, она умудрялась делать шаги туда-сюда в этом закутке.

Перевела взгляд на паренька. Он внимательно смотрел на меня. Я изучала его в ответ. Худой до ужаса. Сальные волосы непонятного цвета, выпирающие скулы, впалые щеки. Белесые сеточки шрамов по всему лицу и рукам. Свежий лиловый синяк под правым глазом, поверх серых мешков от недосыпа. Красные пунктиры, недавно затянувшихся корочек от порезов. Лопнувшие капилляры на белках. Плотно сжатые губы. Волнение в блеклых прозрачно-зеленых глазах. За меня?

Щелк, и все знаю про него. Будто дружили сто лет, но отчего-то запамятовала. Вилли. Друг. Лекарь. Безвольная собственность опекуна Вигмара. Младший сын, некогда богатых, ныне обедневших аристократов мелкой руки. Они обменяли его, как вещь, на кусок земли и горсть золотых, прописав условия передачи в магическом договоре, фактически делая его пожизненным рабом. Чудовищное везение в нынешнее время для всех. Вигмар получил ручного лекаря. Родители Вилли – возможность начать жить, а не влачить нищенское существование. Вилли потерял все.