Вот и котлеты эти, ей конечно, заведующая кулинарией прислала, не сомневаюсь. Но и как иначе, если последние девятнадцать лет почти все женщины рожали у моей мамы.

Но сейчас я думала не об этом, и не об аппетитном запахе котлет, что распространялся по квартире, а о том, что мне надеть завтра, когда мы пойдём с Платоном в кино. И вдруг мама вернула меня из высот моего мечтательного парения на землю одним вопросом:

– Олег тебя встретил? Звонил раза три.

Батюшки… Олег… я и думать забыла о нём. А ведь я согласилась выйти за него, он мой жених. И ведь была рада… Как же так? Это значит, что я плохой человек? Нет, не человек, я дурная, ветреная женщина…

Я села на кровать. Дурная женщина… а ведь я и женщиной ещё не была.

Словом, ни в какое кино я не пошла. Поэтому с этого дня я стала прятаться от Платона. Во-первых: мне было стыдно за то, что я обманула его, во-вторых: я решила быть правильной невестой, а в-третьих: я вдруг вспомнила, что Платон мой ученик, и если кто-нибудь увидит меня с ним, то могут уволить из Дворца пионеров и, что ещё хуже, выгнать из института. Я пряталась всеми возможными способами: выходила раньше, вызывала Олега, чтобы проводил меня. Я не знаю, видел ли нас Платон, я не вертела головой на улицах, а на глаза мне он ни разу не попался. Наверное, обиделся, и решил больше не связываться с такой обманщицей.

Меж тем снег окончательно растаял, асфальт просох, просохли и выбоины в нём, кое-где начали набухать почки, появлялась трава, мать-и-мачеха на припёках, а в воздухе пахло весной, жизнью. Солнцем. Самое лучшее время в году. И вот, когда прошла уже неделя с нашей с Платоном последней встречи, Олег вдруг закатил мне гадкую сцену. Это было впервые за весь год, что мы встречались.

– Я слышал, ты не скучала?

– Когда это?

– Этот школьник Платон, говорят, дежурит у Дворца.

– Что?! – я даже остановилась, а мы шли с ним как раз из кино, того самого, на которое приглашал меня Платон, с фильма «Банзай», смешная французская комедия, почему-то детям «до шестнадцати».

– Следишь за мной, что ли?!

– А что следить? Одни мы в городе? Его на этот фильм и не пустили бы, а ты с ним по городу ходишь. Ты что, Кать? Он же тут лидер неформальной группировки, вся эта шпана, бандиты настоящие, драться выходят с цепями и нунчаками самодельными. Они же через пару лет окажутся все в колонии. И этот кавалер твой малолетний… – он всплеснул руками. Руки у него длинные и сам он весь длинный, вроде и складный, и недурён, но куда ему, рыжеватому, до Платона…

– Ты… что городишь-то, Олег?! Что ты городишь?! – разозлилась я.

Мы стояли уже у нашего подъезда, я пригласила бы его наверх, чай пить и целоваться, но после этих слов… ну, Олег…

– Ты… знаешь, что… ты не ходи за мной.

– Что?!

– Да ничего! И не звони больше!

И дёрнув расхлябанную дверь в подъезд, я побежала вверх по лестнице, стуча каблучками по деревянным ступеням. И, вбежав в квартиру, сразу заперлась, чтобы Олег не вздумал войти за мной следом. И ведь что он придумал! Это же надо…

Но с другой стороны… Если такое себе придумал, будет ему именно так…

…Совершенно невозможно, но Катя позвонила сама. После девяти дней, когда она всеми способами демонстрировала, что я ей безразличен. Этот её прокурорский всё время оказывался рядом с ней, я даже пройти около не мог, не то, что подойти. И дело не в том, что он даже явился к нам в школу и заставил завуча вызвать меня «для беседы», долго говорил и умничал на тему: «Неформальные молодёжные объединения и вред, который они приносят обществу, формируя будущую криминальную прослойку».

– Да просто секций надо не две на весь город, куда не попадёшь! – заявил я, прямо глядя в его противные зелёные глаза, говорят, жениться на Кате собирается, противная морда, тоже вепс, наверное… – Бассейн всего один на город, только по блату можно попасть, на самбо не записаться, каратэ вовсе запретили. И художественна школа или станция юных техников только одна. Куда деваться-то подросткам? Куда энергию расходовать? Вот и собираются в группировки, болтают. Да музыку слушают.

– Да конечно, музыку! Ты сказки-то не рассказывай, Олейник, – усмехнулся он, дёрнув длинным носом.

– Я не пойму, чего вы от меня хотите?!

– Я чего хочу?! – он даже навис надо мной, сидевшим в кресле, куда я нагло пристроил свой зад, едва вошёл, я не собирался, как мальчик на краешке стула перед ним жаться. Вот я и сел сразу возле входа в кабинет директора, одно дерматиновое кресло справа, второе – слева. А рыжий засверкал глазами ещё злее. И прошипел: – Я хочу, чтобы ты за учительницами не бегал!

Я вдохнул поглубже, думая, не сдуть ли мне его, как Гулливеру…

– Я, Олег Иванович, ни за кем не бегаю. Один раз проводил Екатерину Сергеевну до дома, потому что время было позднее, а её жених… говорят, у неё жених есть, так вот, этот самый жених, не встречал её. А в городе, как вы только что заметили, полно хулиганов.