— Че за сосед? — спрашивает он.

— Обычный сосед.

— Обычный значит, — тянет Никита.

— Да, — улыбаюсь я. — Двое детей и собака. Ну знаешь, как у всех…

— Работяга то есть?

— Да, и очень порядочный.

— Ладно, раз так, — слышу, как после короткого жужжания начинает работать двигатель машины на том конце провода.

— Ты забрал машину? — спрашиваю, не желая класть трубку.

— Нет, одолжил, — говорит Ник.

— У кого?

— У крёстного. Слушай, мелкая, — заявляет он рассеянно, — отец застрял где-то за городом, в какой-то деревне или посёлке, мне надо до него доехать, а потом приеду за тобой.

— Барков, сам ты мелкий! — возмущаюсь я.

— Я не мелкий, — смеется этот дурень. — Совсем не мелкий, Аленушка.

Мое имя он произносит так, что мои щеки вспыхивают, как красные стяги.

Кусаю губу, жмурясь.

— Я пошла, у меня экзамен…

— Олененок, кто на экзамен приезжает к девяти? Ты че, родная? — вздыхает Барков.

— А к скольки нужно приезжать на экзамен, который начинается в девять? — интересуюсь я, закатив глаза.

— К одиннадцати.

Гениально!

— Это мой первый экзамен, ничего? — спрашиваю его звонко. — Вообще первый. Первый в жизни экзамен в университете.

— А, — тянет Ник. — Ну да, точно. Тогда ломись в первую пятерку. Я должен был догадаться, что ты так и планировала.

— А что такого?

— Ничего, — хмыкает он. — Ты иногда предсказуема.

— Это значит скучна? — спрашиваю каменным голосом.

— Нет, — отвечает он. — Это значит — ты правильная настолько, что мне хочется тебя попортить.

Поперхнувшись воздухом, вспыхиваю каждой клеткой тела.

— Размечтался! — выпаливаю я.

— Да, — хрипло смеется он. — Наверное. Заберу тебя в районе двенадцати. Дождись меня.

— Не знаю… — бормочу я.

— Никуда не уходи.

Не уйду.

— Ни пуха ни пера.

— У меня автомат.

Шумный вдох, а потом вкрадчивое:

— Город стоит. Дождись меня. Буду к двенадцати.

На этом он кладёт трубку, оставляя меня одну.

Оттолкнувшись от стены, печально смотрю на свой телефон, но давящая тишина вокруг заставляет обернуться.

Тринадцать моих придурков-одногруппников хихикают и тычут друг другу под рёбра локтями, прикрывая ладонями смеющиеся рты.

Ощетиниваюсь, запихивая телефон в карман.

— Морозова, — тянет удивленно Вася, наш староста. — У тебя что, мужик появился?

От этой бестактности открываю рот. Тринадцать пар глаз смотрят на меня удивленно.

— Офигеть… — хрюкает кто-то.

— Теперь дашь списать?

— Кто он? Руку бы пожать…

— Ну ты, мать, ему пистолетом угрожала?

Бегаю глазами по скалящимся лицам, чувствуя, как горят щеки. Рыкнув, проталкиваюсь через кучу безмозглых тел, процедив:

— Придурки…

Глава 33

В третий раз нажимаю отбой, прислоняясь лбом к холодному стеклу, за которым порхают мелкие снежинки.

Внизу дворник чистит дорожки, размахивая деревянной лопатой. Дорожки парка, как и коридоры университета выглядят вымершими.

Свесив с подоконника ноги, набираю сообщение Ане: «Ты меня пугаешь. Где ты есть?»

Это последнее что я успеваю сделать перед тем, как мой телефон выключается, потеряв последний процент зарядки.

— Класс… — шепчу, стуча бесполезным гаджетом по колену.

Аня не берет трубку и она совершенно точно просто забила на экзамен по высшей математике. И это совершенно не укладывается в моей голове. Я знаю ее всего полгода, но точно могу сказать — это абсолютно не в ее стиле!

Что-то случилось.

Мне пришлось наврать всем, включая нашего столетнего профессора, с три короба, чтобы как-то оправдать ее отсутствие, так как никто в нашей группе не знает, где она вообще находится.

Это ненормально. Это ненормально, и я не могу просто сидеть и ждать неизвестно чего. Решаю не ждать Никиту, а отправиться к Аньке домой прямо сейчас.

Спрыгнув с подоконника, заталкиваю в сумку телефон, зачетку, недоеденный пирожок с повидлом и весь тот бардак, который развела, пока сидела без дела и ждала весточки от Баркова.

Когда я стала такой послушной? Он велел ждать и я жду. Просить Никита Игоревич не умеет принципиально. Он умеет только приказывать, но меня и это почему-то больше не бесит!