– Здравствуй, брате, - приветствовал его Григ.

– И вы будете здравы, - отвечал Федор.

– Не скажеш ли, иде туто искати артель теслей? Тамо старостой Феодор Кичига.

– А про что ти та артель?
– вопросом на вопрос отвечал Федор.

– Ано учинка у мене до их есть.

– Так считай, что ты ея нашед, - сообщил Федор, сходя с крыльца.

– Ея - не ея...
– отвечал Григ, делая шаг навстречу и протягивая руку. Очень сильно рассчитывал он на это рукопожатие. Был у артельщиков в ходу обычай здороваться, по-особому переплетая большие пальцы. Что-то вроде тайного масонского знака. Григ знал об этом и теперь, плотно вогнав ладонь, прижался своим большим пальцем к верхней косточке запястья Федора, напряженно ожидая его ответа. И тот, опешив от неожиданности, повторил привычный жест. Повторил - и тут же отдернул руку, словно бросил.

– То добре, - сказал Григ удовлетворенно.
– Нынча верю. Звати мене Гаврюшка. Ан сице брат мой младой, Ивашка. А ты бо, Федор. Ну, поидем в избу, разговор есть.

Они вошли внутрь, где их уже ждали, хоть и делали вид, что занимаются своими делами. Но не отпускали друг другу щелчков Митяй и Анемподист, и Кузьма бросил собирать на стол, сидел, глядя в окно, на лавке. И только Пров все так же ковырял кочергой в печи, будто искал там что-то.

– Будете здравы, - с порога сказал Григ, сдергивая колпак и кланяясь.
– Ан иде мочно поговорити?
– обратился он к Федору, обводя взглядом избу.

– А тута и рци, милой человек.

– Разговор у мене особый, - предупредил Григ.

– А у нас тута убо вси свои. Ты, прежде, не робей.

– Ин бити тому, - сказал Григ, сдаваясь.
– Ванька! Гляди в окно!

Он подошел к Федору вплотную, засунул руку за ворот и вытащил из-за пазухи письмо Антипа.
– Грамоте обучен? Ну тогда чти.

От этих минут зависел успех всей операции. Момент знакомства, казалось, был продуман до мелочей. Центр разработал десятки вариантов возможных действий артельщиков, учел личностные характеристики Федора, сделал необходимые поправки на факторы, определяющие функциональное состояние его организма. Долгими тренировками и страховкой Гнома мимика Грига была доведена до совершенства. Даже одежду ему подбирали с учетом любимых цветов вышедшего к нему артельщика.

Однако возможность срыва все равно оставалась. И Григ каждой клеточкой тела ждал этого, вслушивался, стараясь предугадать реакцию Федора, в малейшие оттенки его интонации, ловил самые незаметные движения рук.

Федор медленно развернул послание, пробежал написанное, вскинул глаза на Грига.

– Где он?
– спросил порывисто.
– Что с ним?

– Взяли Антипа, - сказал Григ, и лицо его горестно исказилось. Непотребное о государе рекл. Не летати боле соколу. Взяли ж его, ан аз к вам побегох, яко он повелел. Аз Гаврюшка, Иванов, подьячий, на Земстем дворе в письме состою. Нешто он не сказывал вам о таком? У мене годовал он. Завсегда, пришед на Москву, жил. В запрошлый раз открылся он мне во всем. Аз верую теперича истинно...
– Он встал на колени, спиной к красному углу, и, глядя остекленевшим взглядом сквозь замершею у печи Права, отбил три земных поклона, - ...в царя демонскаго, отца бесовскаго, князя тьмы. Его почитаю, ему предаю душу свою, ему рад служить ныне и присно и во веки веком.

Краем глаза он увидел, что Чака, стоявшая до сих пор у двери, шагнула вперед и, оборотившись так же, как и он, спиной к красному углу, бухнулась на колени, чтобы отвесить троекратный поклон.

– Молодец!
– мысленно похвалил он.

– Спасибо!
– донеслось в ответ.

Федор, нагнув большую голову, потерянно смотрел в пол.

– Антипушко...
– только и вымолвил он, протягивая письмо Прову. Чти, Пров.

Пров медленно прочитал письмо вслух, задержался, внимательно разглядывая знак внизу листа.

– Вот како, - наконец пробормотал он.
– А мы ужо думали...
– И обвел глазами артельщиков, замерших в тоскливом осознавании случившегося.

– Ах, брате, брате, - шептал Федор.
– Не ладно бысть тобе, эх... Яко же так?
– спросил он, обращаясь к Григу.
– Како такое содеялось?

– Про то не веде, а веде точию, еже взяли Антипа в наш приказ по государеву делу. И на пытке он собе язык скусил. До тот аз его не видох, бысть не мочно, потом ужо проникнул...

– Что же убо ждет его?

– Не вем. Како государь решит. Бают же, дело ясное. Знамо, конец един.

– Неужто казнят?!

Григ только склонил голову.

– Эх, Антип, Антип, - Федор шагнул к окну, тяжело мотая головой.
– Не уберегся, брате, не уберегся.

– Язык-то скусил, - сказал из своего угла Пров.
– По уставу содеял. Тайну не выдал.

– Ин быть тому, - сказал Федор, отходя от окна и возвращаясь к Григу.
– Сказывай, чего ти желаеши? С чем пришед?

– Желаю воити в артель вашу, быть верным товарищем, свято хранить тайну и дать на верность страшную клятву, - торжественно отвечал Григ. Вместе с братом моим единоутробным, за коего ручаюсь головой.

Он уловил сомнение на лице Федора и вмиг откликнулся, отрабатывая продуманный заранее вариант.

– Думаеш, не шиш ли аз? Опасно, конечно. Но суди сам. Иже б аз от царя шед, к чему то? Легчае есть стрелцов прислати, да взяти вас всех в железа, да на дыбу стащити. Ан аз сам пришед. Примете ми - жалети не будете, не подведу. Примите! Тем паче мастер кровельной нужден вам. Ан аз обучен. Крестный мой тесля бых. Аз, малец еще, ему пособлял. Хошь проверь.

– Ан и проверим, - сказал Федор и повернулся к Прову.
– Что скажеш, Пров? Ты - хранитель.