– Крис! На минуту, – окликнул его Тони, и Паркер раздраженно вздохнул, бросая грубое:

– Что?

– Кое-что, – настойчиво произнес жених, и Уитни молча поблагодарила кузена. Выдавив улыбку, она размяла пальцы и сбежала в дом, чтобы перевести дух, пересекла приемный зал и остановилась в коридоре. Прислонившись спиной к стене, Уитни шумно выдохнула, коря себя. Бо-о-о-же. Двадцать три сорта роз в саду, а полезла высоко под небо выбирать, потому что хотелось самую красивую.

– Майлз, ты в порядке? – раздался строгий вопрос, и сердце оборвалось.

Какого черта?! Зачем этот робот увязался следом?

Она досчитала до трех и повернула голову, в панике глядя на Паркера. Он больше не казался манекеном, а все из-за выражения лица: черты правильные, точеные – а тоска во взгляде. Тоска и непонятная злоба. Снова сочувствие нахлынуло.

Вжавшись в стену, Уитни тихо сказала:

– Мне жаль, что Сиенна выходит замуж.

Губы Криса дрогнули в холодной усмешке.

– Ты решила меня пожалеть?

– Да. Ты ведь меня пожалел на Рождество. Моя очередь.

Он наградил ее тяжелым взглядом, а потом – шаг, шаг…

– И? Как ты обычно жалеешь парней?

Издевается. Обиделся, значит.

– Да ну тебя. – Она покачнулась вперед, собираясь уйти, но Крис уперся рукой в стену, отрезая путь. Уитни дернулась в другую сторону, но наглец пресек и эту попытку, поймав в капкан. Дыхание захватило. И снова она не могла шелохнуться, словно одурманенная, лишь вскинула голову и против воли уставилась на его губы, уловив знакомый аромат горького шоколада.

Обалденный аромат.

– Розу ты мне тоже из жалости отдала? – наседал Паркер непонятно зачем. Уитни и хотела бы ответить, но не могла. Не могла соврать сейчас. А правды он от нее не дождется. Но ее молчание возымело обратный эффект. Усмешка сползла с мужских бледно-розовых губ, во взгляде Криса промелькнуло недоверие.

– Майлз…? – Напряженная вопросительная интонация в его хрипловатом голосе послала жар по телу.

– Что? – опешила она. Взглянула в карие глаза – и утонула в темном омуте. Снова. Раз – и на дно. Словно в душу ему упала. Или это он – в нее.

Паркер медленно убрал одну руку от стены и коснулся ее лица, невесомо очертив контур щеки. Спустил ладонь на шею, поглаживая большим пальцем, и склонился еще ближе, опаляя дыханием:

– У тебя пульс частит.

– Это от неуверенности в завтрашнем дне, – с трудом выговорила она, болезненно ощущая, как снова до предела натягиваются вены.

Крис не поддержал ее жалкую попытку свести разговор к шутке. Он коснулся губами ее скулы и выдохнул:

– Уитни…

И то, как интимно он произнес ее имя, вскружило голову. Не было желания спорить, осталось только… желание. Но это же бред, это Принц Паркер. Отойди от него немедленно, ненормальная! Рассмейся, скажи что-нибудь ехидное!

Его губы скользнули вниз по щеке, к уголку рта. Паника накатила удушливой волной, и получилось лишь умоляюще шепнуть:

– Не смей.

Паркер замер. В его потемневших глазах блеснуло разочарование. Он помедлил секунды три и нехотя отстранился. К нему сразу вернулся деловитый тон.

– У меня будет пара свободных часов на следующей неделе.

– И?

– Может, сходим выпьем кофе?

– З-зачем?

– А ты не понимаешь?

– Нет, то есть, погоди… Ты приглашаешь меня на свидание?!

– Да.

Уитни так испугалась, что аж хохотнула.

– Нет, спасибо! Не стоит.

– Точно?

– Абсолютно! – Она вскинула руки для надежности, защищаясь от чужого безумия. Крис шумно вздохнул, словно ему тоже воздуха не хватало.

– Может, ты и права, – согласился он, пристально разглядывая ее лицо, а потом вдруг добавил: – Никогда раньше не обращал внимания на твои веснушки… Как Млечный путь. Забавно.

Он отвел прядь волос с ее щеки, мазнув кончиками пальцев по пылавшей коже – ровно там, где поцеловал, и Уитни прикрыла веки, чтобы не видеть, а чувствовать, как он спускает ладонь ниже, на ключицу, ведет пальцами вдоль цепочки и вытаскивает кулон из-под корсажа.

Она так и не открыла глаза, когда он произнес задумчиво:

– Красиво… – и ушел, оставив ее одну в коридоре. А она стояла и дрожала, не понимая, откуда такая странная реакция на робота. Жалость – да. Но желание?..

– Пора обследоваться у психиатра, – пробормотала Уитни, отчаянно стараясь выкинуть из головы парня, которого с детства презирала. Он ведь тоже ее презирал. Тогда почему?

Почему нечем дышать?

Прошло пять дней. В четверг, 15 июня, Уитни специально задержалась на тренировке по современным танцам, а после пешком преодолела три мили от танцевальной студии, подбивая камешки по дороге, лишь бы не возвращаться домой. Она гнала прочь мысли о сталкере и размышляла о грандиозном музыкальном проекте, в который ввязалась.