Это сделала аура Уильяма…Если это так, даже его присутствие пагубно влияет на человека. Теперь понятно, откуда внезапные порывы головной боли и тошноты.

– Ты раньше не была в деревне Экхарт?

Чего? Что за странный вопрос при первой встрече? И с такой интонацией сказал, словно не вопрос задал, а поставил перед известным ему фактом.

– Нет, Ваше Величество, - снова поклонилась и уже намеревалась тихо покинуть балкон, потому что тошнота усиливалась, но застыла, увидев, что на нас смотрят абсолютно все аристократы из зала. Сотни глаз, спрятанных за масками, прожигали меня, вызывая только желание спрятаться ото всех. Все эти события заставляли меня вспоминать прошлое, где я потеряла всё. Вайнбахи, презренные взгляды людей и я, стоящая в одиночестве и наблюдающая за тем, как на костре завязывают семью Дишель.

Вдруг передо мной из двух углов зала появились два охранника с косами. Я остановилась, а сзади донеслась мне усмешка с язвительной репликой:

– Леди, куда вы так спешите?

Я уверена, что он насмехался надо мной. Но не сейчас! Сейчас нужно спасти товарищей, а он прицепился ко мне, как надоедливый комар.

Я прикусила щеку изнутри от досады, потом, натянув искреннюю и скромную улыбку, повернулась к нему, погасив всякий страх и неуверенность.

– Леди, потанцуйте со мной, - вновь завел король свою песенку.

Я сражалась с паникой и злостью. Одна сторона призывала меня к благоразумию, говоря что на данный момент отказ монарху означает казнь, другая - не передать послание предвещает смерть товарищей. Но, с другой точки зрения, если привлечь еще больше внимания, меня точно в чем-то заподозрят.

В тихой деревне, которая жила в спокойном ритме, где каждый знал друг друга, светило яркое мирное солнце.

Запели первые петухи, предвещая начало нового дня.

Девятилетний мальчик, услышав шум за деревянными окнами, встал, сладко потягиваясь. Шурша мягкими тапочками по полу, направился в кухню, следуя за запахом яичницы, которую приготовила ему мать. Спросонья помыл руки, лицо, слегка шлепая себя по щекам, пытаясь отогнать остатки прекрасного сна.

– Мама, доброе утро!
– поздоровавшись, мальчик сел, потянув спинку на себя, и приступил к завтраку.

– Доброе, Уильям, - мягко отозвалась женщина, подогревая чайник.

– Где папа?
– не заметив главу их семейства, заинтересованно спросил мальчик, озираясь по сторонам.

– Ему пришлось ехать на рынок, - грустно ответила шатенка, наливая чай своему сыну.
– Поэтому сегодня тебе придется смотреть за овцами вместо отца.

Мать присела напротив него, отпивая из кружки ромашковый чай. Ребенок недоуменно поднял брови, таращась на спокойного родителя. Для него это было очень неожиданно. Ему всего девять, а ему уже доверили такую важную работу как пастух! На его белоснежном лике натянулась невольная довольная улыбка.

– Я должен идти прямо сейчас?
– оживился блондин, чуть не уронив вилку от прилива настроения.

– Осторожней!
– испугалась мать такой бурной реакции.
– После завтрака зайди в сарай, возьми панамку, чтобы солнце не пекло, и захвати палку отца, тебе понадобятся они там, - женщина мягко погладила по идеально прямым блондинистым волосам сына, улыбаясь ему.

Маргарет слишком сильно берегла его и волновалась за единственное чадо, в котором она находила смысл жизни. Ее муж был идеальным семьянином, который выполнял любой ее каприз и желание Уильяма, постоянно стараясь угождать им обоим. Жили они не бедно и не богато, золотая середина была их вечным спутником.

Уильям не был их настоящим ребенком, они нашли его под своей дверью девять лет назад. Кто-то подкинул им новорожденного ребенка, который истошно плакал, пока Джеймс не услышал детский плач.

Уильям не знал, что он не родной, родители тщательно скрывали от него этот печальный факт. Для доброго невинного мальчика это стало бы страшным ударом.

Джеймс и Маргарет не давали ему повода усомнится в их родстве. Они даже переехали в соседнюю деревню, чтобы жители предыдущего места жительства не проболтались юному мальцу о тайне его рождения.

Однако Маргарет замечала с каждым днем, что внешние характеристики их внешности существенно отличались. Оба родителя были брюнетами со смуглой кожей, темными глазами, в то время как Уильям был похож на солнышко.

Изящные, утонченные черты лица выдавали в нем ребенка аристократического происхождения, даже его повадки, мысли и поведение были похожи на поведение людей из высшего общества. Брюнетка все чаще думала, что Уильям и правда человек голубой крови.

Мальчик быстро доел свой завтрак и вскочил со своего места, предвкушая свою ответственную работу.