Шрифт:
Он спрятал лицо в ладони и зарыдал.
Элизабет почувствовала, как у нее защипало в горле. Она обняла его за плечи и прижала к себе, как мать, успокаивающая обиженного ребенка.
Она не боялась и не осуждала Натаниеля. Она не могла его осуждать, потому что Натаниель только что подтвердил давно известную ей истину.
Морган был главным в их семье, скалой, на которую можно опереться, плечом, которое выдержит любой груз.
Но никто не может вечно быть сильным.
Да и не должен.
Тьма опустилась на побережье к северу от Бостона. Облака покрывали небо, волны океана глухо и монотонно ударяли о берег. Тени, такие же черные, как ночь снаружи, теснились внутри дома.
Сгорбившись, Морган сидел в кресле. Он был трезв, так как усвоил, что вино не дает забвения. Он чувствовал страшную усталость, хотя провел в неподвижности целые часы.
Он приехал сюда накануне поздно вечером, и вот совсем незаметно прошел целый день. Но буря в его сердце и чувствах не утихала и не давала ему покоя.
А ведь он научился держать в узде свои чувства с тех самых пор, как умерла мать и он остался совсем один. Проявлять их означало подвергать себя риску оказаться беззащитным перед болью и страданием.
Однажды так оно и случилось. Он отдал свое сердце, отдал его Амелии и был наказан. С того самого дня, как он узнал о первой тайной любовной связи Амелии, он поклялся, что больше никому его не доверит.
Но это было до того, как он встретил Элизабет.
Он должен был бы ликовать, потому что давно потерял надежду иметь детей. Амелия боялась испортить фигуру. Ну а Элизабет? Она вышла за него замуж только для того, чтобы избежать скандала. Он не смел надеяться, что когда-нибудь она захочет родить ему ребенка.
И потом еще Натаниель… Вечный Натаниель.
Гроза бушевала у него в душе, шквал подозрений в вероломстве и предательстве. Ревность разъедала его сердце, отравляла медленным ядом. Все было как прежде… Натаниель и Амелия, и вот теперь Натаниель и Элизабет. И эта новость о ребенке…
« У нас с тобой будет ребенок, Морган «.
Вновь он увидел перед собой Амелию и сжался в ожидании удара.
« Знаю, ты догадался, что Натаниель — отец ребенка «.
Он помнил, как Амелия издевалась над ним. Как она смеялась в злобном торжестве ему вслед, когда он покидал комнату.
« У нас с тобой будет ребенок, Морган «.
На этот раз голос Элизабет звучал в его ушах, и ее зеленые глаза были полны обещания.
У Амелии глаза светились откровенным коварством.
« Почему ты не радуешься вместе со мной?»
Элизабет не смеялась, а плакала, и сколько обиды и горя он читал на ее лице… Он не мог забыть ее разрывающих душу всхлипываний.
Как не похожа она была на Амелию…
Горькое чувство раскаяния охватило Моргана; как мог он поставить между ними знак равенства. Никогда больше, поклялся Морган, не совершит он такой ошибки.
Морган встал и потянулся, разгоняя застоявшуюся кровь. Он взглянул в окно и увидел небольшой разрыв в облаках. Единственная звездочка мигала ему сверху с небес.
Чуть заметная улыбка появилась на его губах. Завтра он отправится домой в Бостон. Домой к Элизабет.
Как всегда, Иона был прекрасно осведомлен обо всех событиях, произошедших после его последней встречи с Натаниелем. Он видел, как Натаниеля привезли от Моргана. Он наблюдал, как Натаниель начал понемногу выходить из дома. Иона наслаждался тем, с какой осторожностью Натаниель держится, как озирается вокруг, оглядывая улицу.
Но самый забавный момент наступил, когда, как-то вернувшись домой, Натаниель обнаружил Иону у себя в гостиной, где тот сидел с бокалом самого лучшего вина из запасов Натаниеля.
Натаниель не счел это забавным, но постарался скрыть замешательство под маской равнодушия.
— Что вам надо? — спросил он англичанина. Иона улыбнулся.
— Мне кажется, мы уже выяснили этот вопрос. Он посмотрел на плечо Натаниеля, все еще покрытое повязкой, натягивающей сюртук.
— Рад, что вы так быстро поправились. Натаниель сжал кулаки.
— Негодяй, ты хотел меня убить!
— Прошу прощения, но я хочу внести ясность. Если бы я хотел вас убить, вы были бы уже мертвы. Нет, уважаемый сэр, это было только предупреждение, которое бы не понадобилось, если бы не ваше намерение вновь пуститься в бега. Неужели вы собирались бежать с той жалкой наличностью, которой располагали?
Натаниель сжал зубы, но ничего не сказал. Что можно было ответить, если англичанину все известно?
— На вашем месте, — продолжал Иона, — я бы постарался запомнить, что это было последним предупреждением. Хотя я считаю, что с самого начала действовал неверно.