Ведь даже на Земле я всегда довольно равнодушно относилась к себе. Помню, как однажды ехала на автобусе по горному перевалу, и водитель опасно забрал вправо. И мы едва не сорвались с отвесного склона. Помню визг и слезы пассажиров автобуса. А я не плакала тогда. Внутри меня все оцепенело, и я помню, что шептала сама себе, как мантру, одну только фразу: «Мне нечего терять». Это была чистая правда. Ни мужа, ни детей. Никого, кто заплакал бы обо мне на Земле. Мама уже умерла, но о ней я и не вспоминала в тот момент. Мама никогда меня не любила, лишь пользовалась мной до конца. Я горько сожалела лишь о том, что мне не страшно. Что нет той тяги к жизни, с которой другие пассажиры хватаются за сидения и выкрикивают в воздух молитвы. Я не верила тогда ни в рай, ни в ад. Пустое. Все пустое, безжизненное безвременье — то, в чем я жила на Земле. Существование оболочки, тела. Бесконечный круг: работа — дом — обед — ужин. У меня не было подруг, не было хобби. А работа для меня служила источником радости и средств к существованию, но не более.

Я помню, как гораздо позже, уже через несколько лет после того происшествия с автобусом, сильно поссорилась с парнем. Я помню, как он шепнул мне, разозлившись: «Бесчувственное чудовище, у тебя горят глаза лишь, когда ты смотришь на цветы! Ты даже на меня так никогда не смотрела!»

Он был прав. Цветы вызывали в моей душе почти суеверный трепет. Они были красивы сами по себе, в одиночку. Даже одна-единственная роза, без букета и целлофана, без бантов и зелени рядом, была прекрасна.

Я занималась оформлением букетов, играя с оттенками и сортами, составляя композиции. Но в глубине души всегда знала — это мишура. Цветы прекрасны и без моего вмешательства. Этим они мне и нравились. Я лишь совсем чуть-чуть прикасалась к их совершенству, чтобы на минуту забыть про уродливую реальности и пустоту моей жизни.

— Помогите мне. Кто-нибудь. Пожалуйста…

Я не знала, зачем потянулась к своей магии, вспомнив о цветах. Потянулась изо всех сил, выпивая последние ее капли. И на моих пальцах вдруг возник цветок. Желтый, хрупкий, с розовой сердцевиной. Мой цветок, с моим именем.

— Рута, — шепнула я, слабо улыбаясь и роняя его в песок.

Цветок упал на горячие песчинки, но не остался там, а словно просочился внутрь. Как сквозь землю провалился. Хотя… возможно, так и было?

Я устало прилегла на песок рядом со следом, оставшимся от лепестков руты. И задумчиво коснулась песчинок пальцем. Солнце палило беспощадно, но мне отчего-то стало холодно. Зазнобило, затрясло. И жажда отступила. Я поняла, что скоро погибну, и на глазах моих заблестели слезы.

— Я не хочу умирать.

Перед внутренним взором у меня встала маленькая девочка со смешными хвостиками. Алисия. Девочка, к которой мне запретили даже приближаться, но… Я чувствовала, она нуждается во мне. А я — в ней. Не меньше, чем я нуждаюсь в ее отце. Я вспомнила упрямый резкий профиль демона. И по контрасту — ласковую улыбку Эля. То, с какой нежностью он проводил ладонью по моему лицу и шептал: «Рута». Мое имя в его устах звучало так сладко… Мне хотелось бы слышать его вечно.

Я могла остаться и остыть, не принимать решение сгоряча. И утром встретиться с Элем и Алисией за завтраком. Шутить, смеяться, пить чай с блинчиками. И все было бы хорошо… Наверное. Но я ушла. Поддалась глупой гордости, тем самым обрекла себя на смерть. Невезучая. Я всегда была невезучей. Мне наконец-то появилось, что терять, а я сама, своими руками, все разрушила. Сбежала в пустыню, отдав тот единственный шанс на счастье, о котором мечтала всю жизнь…

Песок подо мной ожил. Зашевелился. Но я никак не отреагировала, погруженная в себя и свои переживания. Лишь потом, когда меня отбросило назад, мощной волной песка, я потерла лицо и очнулась. Заморгала, пристально вглядываясь в возникший передо мной образ. Рожденный в пустынном мареве.

Прямо передо мной из светло-желтого песка возникла змея. Вернее, девушка с огромным золотистым хвостом вместо ног, покрытым блестящей чешуей. Ее красота была хищной, опасной.

У меня даже мурашки по коже побежали, когда я увидела ее. Когда заглянула в глаза с вертикальными зрачками. Темные, непроницаемые. И застыла неподвижно.

«Никогда не смотри в глаза змее… зачарует…» — неизвестно откуда возникли в моей памяти эти слова. Но было уже поздно. Я заглянула ей в глаза и не смогла отвести взгляд…

— Ты хочеш-шь пить? — медленно извиваясь, скользя по песку, девушка приближалась ко мне.

— Да, — я не узнала свой голос. Так безжизненно и равнодушно он звучал.

Змея улыбнулась, отбросив с гибкого девичьего тела длинные светлые волосы. И осталась почти обнаженной. Ее грудь, как и шею, покрывала чешуя. Но не цельным пластом, а как-то рвано, частями. Смотрелось это фантастически. Словно какое-то космическое платье.

Девушка усмехнулась и вытянула вперед ладони. Песок закружился вокруг тонких пальцев, образуя чашу. Небольшую, но не из глины, а из песка. Я изумленно вздохнула. В этой чаше уже сверкала вода. Чистая, прозрачная, словно набранная из горного ручья.

— Пей, — змея поднесла чашу к моим губам. — Не бойся, не отравлена. Мне нет смысла убивать тебя, ангел.

— А откуда тогда вода… — слабо сопротивлялась я.

До тех пор, пока первые капли воды не упали на мои губы. Я жадно слизнула их, не в силах удержаться от искушения.

— Подземные воды, — пожала плечами девушка. — Из моего королевства.

— А у тебя есть свое королевство? Под землей? — не удержалась от вопроса я, проглотив последнюю каплю воды.