Парис откинулась на спинку кровати, освободив свой подбородок из плена, но Джек не пожелал понять намек, взял ее руку и переплел свои пальцы с ее.

— Если он узнает, что три последние недели ты провела, планируя специальную рекламную кампанию для его проекта.

Уверенности у Парис не прибавилось. Вера в собственные силы родилась в ней совсем недавно и была еще слишком уязвима, чтобы испытывать ее отцом.

То же самое происходило и с чувствами к Джеку. Вчера она была уверена в них — и в постели, и позже, когда они разговорились. Под покровом сверкающего плаща любви она смогла сказать, чего хочет. Сегодня же она столкнулась с реальностью, и ей нужно время, чтобы немного разобраться, прежде чем делать публичные заявления.

— Я не хочу сегодня, — решила она.

— Думаешь, я хочу? — Он повернул ее ладонь, поиграл пальцами. Меж бровей появилась крохотная морщинка. — Он попытается использовать это, чтобы отговорить меня.

Что?

— Отговорить… от чего? — Парис тряхнула головой.

— От ухода из фирмы. Кстати, это один из вопросов, который мне хотелось обсудить с тобой. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы. Неожиданность ласки сжала сердце, на минуту отвлекла. Но мы не слишком много разговаривали, верно?

Хм, говорили они не так уж и мало, только о прошлом. Очень ловко уклоняясь от тем, касающихся будущего.

— Когда ты принял решение?

— Я всегда планировал уйти — с того момента, как начал работать. У меня все расписано. Двенадцать лет на то, чтобы впитать здесь лучшее и самое нужное, и создание собственного бизнеса до тридцатилетия.

Парис мысленно проделала вычисления.

— Тебе уже тридцать два.

— Точно. Я позволил Кей Джи уговорить меня задержаться дольше, чем рассчитывал.

— Как это ему удалось?

— Предложил единоличное управление Лендингским проектом — делом моей мечты. Он знал, что я не смогу отказаться.

— И после окончания строительства ты волен уйти?

— Мы сошлись на этом.

У Парис по телу ползали мурашки. Вот почему отец вызвал ее домой, свел их. Она не знала, как он попытается использовать их взаимоотношения, но что попытается — это точно.

— Если он тебя снова не отговорит, — медленно произнесла она.

— Ничто из того, что он может предложить, уже не повлияет на мое решение.

Хотелось бы ей иметь его уверенность. Слишком часто приходилось наблюдать отца в азарте совершения сделки, чтобы усомниться в его способности манипулировать людьми.

— Ты никогда ничего не говорил об уходе. В конторе об этом молчат. Твои сестры тоже.

— О моих планах знают только Кей Джи и те, кто работает непосредственно со мной. Мне не по душе такая секретность, но босс настоял.

— А когда отец настаивает… — несмотря на все старания, в голосе Парис прозвучала явная горечь. Он крепко, до боли, сжал ей пальцы, вынуждая взглянуть на себя.

— Немного не так. При уходе мне потребуется его хороший отзыв. Он может способствовать моему делу или разрушить его.

— А почему ты не присоединился к Меннингам?

Джек поглядел на нее так, словно сама мысль его ужаснула.

— Их роль в моей жизни и так слишком велика. Не хватало еще с ними работать. А почему ты спрашиваешь?

— Просто подумала, раз уж ты работаешь в той же области… — Ее голос прервался.

— Я начинал там, сразу после школы. Тогда в деле были только я и отец. Еще во время обучения мы успели сто раз поругаться. Не могли вместе работать, понимаешь?

Парис не понимала. Она никогда не ругалась со своим отцом, не потому, что не хотела, — характера не хватало. А может, он никогда не считал, что в ее жизни есть хоть что-то, ради чего стоит спорить.

— О чем вы спорили?

— О направлении развития, расширении дела. Отец был строителем, и этим все сказано. Его амбиции не шли дальше того, чтобы построить хорошие дома.

Кто угодно может это делать. Меня же интересовала застройка целых кварталов, вписывающихся в природный ландшафт.

— На веки вечные?

— Черт, нет! Но строить очередные многоквартирные башни я не хочу. Лендинг — нечто иное. Он требовал разностороннего подхода. Я собираюсь заняться подобными стройками на окраинах, только не такими масштабными.

Парис услышала возбуждение в его голосе, заметила блеск в глазах. Она вскочила на ноги, потянула следом смятую простыню. Зачем ей его амбиции, будущее, расписанное на сто лет вперед, полностью подчиненное работе.

— Эй, ты куда? — крикнул он ей в спину.