— Можем мы оставить себе этого мужчину? спросила Каролина.

— Подумаем, — ответила Парис осторожно.

— Решено. — Каролина залилась непринужденным смехом, совершенно не замечая невидимых электрических разрядов, то и дело потрескивающих в комнате. — Тогда для начала принесу ему выпить. Что бы ты хотел, Джек?

— Светлое пиво, — ответил он Каролине, не отрывая глаз от Парис.

Хотелось бы знать, что ты задумала? — спросили его глаза.

Каблуки Каролины быстро зацокали по поду, вымощенному итальянской плиткой.

Убедившись, что они остались вдвоем, Джек ринулся через комнату к ней, но постепенно замедлил шаг.

— Итак? Ты решила прийти.

— Я думала, ты никогда не доберешься.

Оба начали говорить одновременно и так же замолчали. Глаза их встретились, вопрошая.

— Если бы я знал, что ты так быстро поменяешь свое мнение, подождал бы и привез тебя сам.

— Да, со мной вечно так, сначала принимаю решение, потом моментально его меняю.

— Только относительно приезда сюда? — осторожно поинтересовался Джек, присаживаясь рядом.

— Нет. За последние несколько недель это происходило множество раз. — Она замолчала, облизала губы и разгладила юбку. Встревоженные глаза взглянули на него, убежали в сторону. — Знаю, ты просил говорить прямо, но я нахожу твою просьбу затруднительной.

Шелест шелка — и она положила ногу на ногу.

Снова опустила ногу на пол. Постучала ногтем по бокалу. Не так уж и спокойна, как ему показалось.

— Когда ты ушел, я поняла, что именно должна была тебе сказать, потому что, как только начнет говорить мой отец… хм, я знаю, что он собирается сказать, и совершенно уверена: тебе это не понравится. Боюсь, что тогда все изменится. — Слова лились непрерывным потоком, вдруг резко оборвались. Она хрипло втянула в себя воздух и прошептала:

— Мне очень жаль…

Зябкая дрожь снова пробежала по его хребту. Что она знает? И почему извиняется?

— Я не то хотела сказать. Я хотела объяснить, как я к тебе отношусь. — Ее едва слышный голос и мягкий взгляд совершили чудо. Все тревоги Джека пропали.

Он придвинулся к ней и завладел беспокойными пальцами.

— Как ты ко мне относишься?

Он поднял ее ладонь к губам и поцеловал каждый пальчик в отдельности. Отметил вырывающееся со свистом из груди дыхание, дрожь колена, касающегося его ноги, чье-то покашливание. Это уже не Парис.

Он поднял глаза и обнаружил наблюдающих за ними Каролину и Кей Джи. Блестящие глаза Каролины переполняло любопытство, загорелое лицо босса лоснилось от одобрения.

— Ну, Каро, похоже, эта парочка за время нашего отсутствия устала препираться. Я говорил тебе, что есть смысл свести их вместе.

Джек ощутил, как дернулась Парис, и сильнее сжал ее пальцы, удерживая их в своей руке.

— Поставить ее отвечать за рекламу Лендинга было одним из ваших блестящих решений, — сказал он спокойно, отстранение. — Ваш выбор оказался изумительно верным.

— Нет нужды меня благодарить.

— И все же — благодарю, — ответил Джек. — Уверен, что работа Парис позволит сильно изменить отношение к Лендингу.

Кей Джи отмел его слова взмахом бокала с виски.

— Ты знаешь, что я говорю не о работе, а о вас двоих.

— Ей-богу, Кевин! — вступила Каролина. — Ты смущаешь бедную Парис.

— У меня нет времени ходить вокруг да около теперь, когда он одержим дурацкой идеей оставить «Грентем».

— Я ухожу.

— Просто ослиное упрямство. Что тебе еще надо?

У тебя здесь уже налаженное дело. Какая нужда уходить?

— Нельзя же вечно твердить одно и то же.

В голосе Джека звучало спокойствие, сдержанность, невозмутимость… все то, чего не хватало Парис. И не только потому, что о ней говорили так, словно ее не было в комнате. Словно не она оказалась козырной картой в руках Кей Джи.

— Почему бы тебе не распорядиться относительно ланча, Каро?

— Хорошая мысль. Поможешь мне, Парис?

— Я предпочитаю поговорить с отцом. Возможно, Джек согласится помочь. Он гораздо лучше управляется на кухне, чем я.

Смех Каролины рассыпался поверх негодования Кей Джи. Парис ощутила успокаивающее пожатие руки Джека.

— С удовольствием. — Он улыбнулся Каролине, склонился к Парис и с твердым, благословляющим на подвиги поцелуем пробормотал. — Не зарывайся.

Босс следил за ним прищуренными глазами, потом повернулся к Парис, открыто демонстрируя недовольство.

— Превосходно, принцесса, я весь внимание. Что ты хотела мне сказать?

О, сказать она хотела многое, только не знала, с чего начать. Пожалуй, лучше прояснить то, что беспокоит больше всего.