Его отцом был Гари Бакухацу, а матерью — одна из внебрачных дочерей Третьего Цучикаге — Ооноки, который, вопреки или даже благодаря мелкому росту и неказистой внешности, имел весьма много отпрысков: как официальных, так и неофициальных. Мать Дейдары ушла в Чистый мир, когда ему было шесть лет, и его воспитывал отец. Семья Цучикаге довольно прохладно к нему относилась, так как Дейдара хотя и унаследовал необычный геном своего отца по совмещению техник «стихии взрыва», но не показывал каких-либо особо впечатляющих результатов и терялся на фоне других внуков. Даже младший на пару лет Гогоцучи был чуть ли не в пять раз шире, крепче и физически сильней, прекрасно выдерживая его взрывы в спаррингах и называя их «пукалками».

Гари Бакухацу был самолюбив и желал основать собственный клан, закрепить и усилить свой геном. На одной из миссий Гари пересёкся с беглым шиноби из Конохи, который разработал технику «химеры» — слияния и поглощения чужих кеккей генкай. Тот шиноби был силён, убил почти всех в отряде, но Гари удалось не только собрать информацию и сбежать, но и выкрасть свиток с той новой секретной техникой.

Идея подобного «улучшения» захватила ум отца Дейдары, и, увидев результат воочию, он решил приберечь такую полезную технику для своего будущего клана. Буквально через несколько месяцев ему повезло и с «подопытным» материалом: на территории Страны Земли была убита куноичи из Суны, известная как «Осушающая Пакура»*, обладающая необычным кеккей генкай, чем-то схожим с взрывной техникой Дейдары и его отца. Гари удалось разжиться нужным генетическим материалом той женщины для проведения слияния.

Отец решил использовать технику химеры на Дейдаре, усилив его и сделав «великим оружием» будущего клана. Дейдаре было пятнадцать лет, когда техника химеры навсегда изменила его. Его система циркуляции чакры трансформировалась и стала более совершенной, тело мутировало, появились дополнительные рты с языками и зубами: на ладонях и напротив сердца. Но это было ещё не самым страшным в той трансформации. Возможно, всё дело было в том, что донором кеккей генкай была женщина или свиток был с каким-то изъяном или недоработками, но… даже отец не смог смотреть без содрогания на дело своих рук, потому что после завершения техники у Дейдары между пупком и яичками не было того, что полагалось иметь мужчине, просто гладкая кожа. Зато дальше, между ногами, было это. Ещё один жуткий рот. И через это «отверстие» он должен был справлять малую нужду. На редкость мерзко, унизительно и отвратительно. И оно шевелилось, касалось языком ног и его яичек…

Дейдара умолял убрать это, вернуть, как было, но отец сказал, что теоретически он сможет иметь детей, а за силу порой приходится платить высокую цену, но оно того стоит. Гари согласился зашить нижний рот Дейдары, чтобы тот не открывался и меньше его напрягал, оставив только отверстие для вывода мочи. А ещё отец отправился поговорить с тем шиноби, автором техники, чтобы узнать, можно ли исправить то, что случилось. Но так и не вернулся.

Деда Ооноки заинтересовали новые способности Дейдары, и он стал учеником самого Цучикаге, развивая полученный такими жертвами кеккей генкай. Выяснилось, что рты являются своего рода преобразователями, с их помощью взрывная глина смешивается с чакрой и формируется техника. Использование сразу трёх источников было слишком сложным, хотя и более разрушительным, так что дед Ооноки посоветовал на время запечатать «сердечный рот», чтобы сосредоточиться на концентрации в левом и правом ртах.

Сила Дейдары была велика. Но его сводили с ума нереализованные желания, и только взрывы приводили к чему-то, похожему на разрядку. Чем дальше, тем больше. Он становился более импульсивным, а внимание девушек, которое раньше обрадовало бы, вызывало ярость. Тщательно оберегая свой унизительный секрет, Дейдара избегал бань и общества противоположного пола, ему казалось, что на него смотрят, что все догадались, что девушки хихикают, потому что смеются над ним и его физическим недостатком.

А однажды после шуточки одного из многочисленных кузенов и совета «сходить потрахаться» Дейдара так разозлился, что разрушил несколько кварталов Ивагакуре и сбежал из родной деревни.

Некоторое время он путешествовал по разным странам, нанимаясь для разрушения, неважно, чего именно. Главное, что за это платили и он мог взрывать. Только во время этого прекрасного мига, когда душа наполнялась величием, ему было хорошо и он забывал о своей ущербности.

Как выяснилось, во время творческого процесса тоже получалось испытывать что-то похожее на удовлетворение, но мастер Нендо завёл разговор о женитьбе на своей дочери и всё испортил.

Дейдара яростно бил и пинал свой тренировочный столб. Он уже понял, что взрывы, лепка или даже изнуряющая физическая тренировка являются своего рода замещением того, что он перестал быть настоящим мужчиной. Но даже если что-то понятно ему самому, совсем непонятно другим. Люди обязательно будут лезть под кожу, пытаться что-то выяснить и разузнать, а значит, придётся сниматься с места, которое ему нравилось, и уходить, пока всё не зашло слишком далеко.

Примечание:

*Напомню, что Пакура была мачехой Темари и Канкуро и второй женой Четвёртого Кадзекаге. Она погибла в Стране Земли примерно за год до начала аниме "Наруто" и событий, описанных во 2 книге трилогии "Жизни…".

— Мне неудобно тебя нагружать, Темари-сан, но больше некому, — закусила губу Юмико. — Я же теперь буду жить в Суне. На Комацу-сан и так всё хозяйство, да и она не слишком хорошо ведёт подсчёты. Карин сильно загружена в госпитале и ещё в клановой лаборатории у Орочимару-сана постоянно работает. Мина только недавно родила, у неё ещё совсем маленькие дети, к тому же тройня. И на Мине тоже всегда много хозяйственных дел, помимо этого. Есть ещё Гурэн, Таюя и Аджисай, — Юмико вздохнула. — Они, конечно, боевые, но доверить им клановую бухгалтерию я не решусь. А возвращать всё Шисуи-нии-сану было бы несправедливо. Он и так очень устаёт. А тут требуется усидчивость, внимательность, ответственность и привычка работать с бумагами. Как мне кажется, в тебе всё это есть.

— Я не против, Юмико-чан, — прервала свои «уговоры» Темари. — И я понимаю, что это тоже очень важно делать.

— Ой, правда? — расцвела в улыбке кузина Саске.

— Я занималась чем-то подобным в своём клане. Так что, думаю, и тебя ждёт в Суне моя работа, поэтому всё честно. Боюсь, что Канкуро за прошедшие месяцы всё напутал, он усидчивый только в своей кукольной мастерской.

— Тогда всё просто отлично складывается! — хихикнула в ладошку Юмико. — Пойдём, я покажу тебе свои записи и как я вела учёт.