— Я не хотел этого делать…я…

Зак быстро подошёл к нему, обнимая, прижимая его голову к своей груди. Он не понимал как и почему, но казалось, это всегда успокаивало Мэя. Вот и сейчас он уткнулся в изгиб его шеи, хватаясь руками за рукава кожаной куртки.

— Мы знаем, все хорошо. Ты никому не навредил. Дейдра все предотвратила.

Еще минуту назад Дейдра казалась очень напряженной, но сейчас выглядела так, будто ничего не произошло. Она подняла книгу, передала ее Джо.

— Ладно, теперь я увидела то, о чем вы все говорили. Знаешь в чем твоя проблема, Мэй?

Тот высунулся из рук Зака.

— И в чем же? — спросил обессиленно.

— Ты был у демоноловов. Там тебе не просто отрезали крылья, над тобой издевались. Тебя изнасиловали. — Мэй сильно вздрогну и Зак сильнее прижал его к себе. — Но вместо того чтобы признать это все, ты держись все в себе. И вот во что это выливается. Твоя энергия, это не только физическая составляющая. Она также много в чем зависит от твоего психического состояния. Держа все в себе, ты проблему не решишь.

— И что ты предлагаешь делать?

— Рассказывай о своих чувствах. Если не хочешь всем нам, расскажи Заку. Но не молчи. — ее грубый вид превратился в почти умоляющий. — Кроме того, с завтрашнего дня мы начнем, так скажем, занятия по контролю. Я училась им с самого детства, но уверена, этому можно научится и за меньшее время.

Мэй не знал, полегчало ему от этого разговора или страх, плотно засевший внутри лишь увеличился. Он и сам знал, что нужно с кем-то поговорить. Но это пугало. Это казалось еще тяжелее, чем уйти от друзей и сдать себя в плен. Но стоя возле Зака, слушая его дыхание, он начал думать, что сможет сделать это. Или хотя бы попытается.

Зак постучал в дверь, а услышав разрешение входить, открыл ее. Мэй стоял спиной к старому зеркалу, обрамленному потрескавшейся рамой. Стоял без рубашки. Зак поспешно отвернулся.

— Прости, я не хотел.

— Ничего страшного, ты уже все видел. — Джо рассказала Мэю, что Зак частенько помогал ей обрабатывать его раны, поэтому он наверняка уже хорошо их знает. Зак несмело обернулся назад. Мэй скосил голову на зеркало, пытаясь что-то в нем рассмотреть. Зак заметил, как он устало прикрыл глаза, вздыхая от того, что там увидел.

— Ты ведь не ненавидеть себя еще и за это? — спросил Зак.

Мэй открыл глаза, смотря на него.

— Будто это не делает меня уродливым. Даже демонам не идут шрамы.

— Но ты не уродлив! Ты…один из самых красивых людей, что я видел, и это…это лишь заставляет меня ненавидеть тех, кто сделал это с тобой.

Мэй странно посмотрел на него. Будто не ожидал услышать что-то такое. А после он легко рассмеялся.

— Знаешь…моя мама, она разделяла тело и душу. Она делала их будто разными существами, тесно сплетенными друг с другом. И каждый из этих существ нес ответственность за другого. А я подвел свое тело…я сделал что-то, из-за чего оно пострадало, даже не подумав… И первое время, тогда, когда я был привязан к тому столбу, когда я очнулся и впервые увидел новые следы, я действительно ненавидел себя. Но потом я вспомнил и другие мамины слова. Она сказала, что как бы не были разделены тело и душа, они все равно остаются слишком связаны друг с другом. И если кто-то из них подвёл другого…они как две части одного существа справятся с этим вместе. На той площади страдало не только мое тело, я сам, моя душа также страдали не меньше. И сейчас мы должны справиться с этим вместе. Поэтому нет, я не ненавижу себя за это.

— Я правда рад…тебе не за что ненавидеть себя. Но…тебя ведь что-то тревожит, да? Если хочешь, ты можешь рассказать, что.

Мэй выглядел задумчивый где-то с минуту, пока, опять взглянув в зеркало, не заговорил.

— Мои крылья…для высшего демоны потерять крылья, значит потерять часть себя. Поскольку высших демонов немного, в нашей истории это редкое явление. Но даже этого хватает, чтобы сказать…такие демоны не остаются прежними. У них забрали их главное достоинство, они не могут контролировать себя, теряют силы…это убивает их. Я знаю, что Дейдра поможет мне справиться с этим, но…но это не единственное…Я любил летать. — Зак встрепенулся при этом. Он вспомнил как сам мечтал ощутить чувство полета. Даже только в его фантазии это было прекрасно. А Мэй действительно мог ощущать это…и он это потерял. — Это была единственная часть, которую даже Ник не смог заставить меня ненавидеть. Это было что-то, от чего я едва мог отказаться. Мне печально терять это…

Зак подошёл ближе к Мэю, и повинуясь какому-то непонятному порыву, мягко взял его лицо в ладони.

— Мне так жаль…мне хочется сделать так, чтобы ты летал, оставаясь на земле, мне хочется сделать тебя счастливым, потому что чтобы я раньше не говорил, ты заслуживаешь этого. И я никогда не позволю тебе уйти. Если ты это сделаешь, я просто пойду за тобой…мы все пойдем. Потому что ты наша семья. Ты понимаешь это?

Глаза Зака были наполнены вселенской теплотой. Мэй, стоя перед ним, задержал дыхание после этих слов. Потому что он их семья. Он положил руку на ладонь Зака, поглаживая ее.

— Теперь понимаю…спасибо.

Лучи солнца ласкали кожу. Луцьен поднял глаза, смотря на голубое, безоблачное небо, улыбнулся. Марка, верхом на лошади, ехала возле него. Она тоже улыбалась, но смотрела не на небо, а на его лицо. Луцьен покраснел. Объятия, не только дружеские, поцелуи и мягкие касания, уже стали привычными для них двоих. Лецьен любил слышать Маркин смех, она любила смотреть на его улыбку. Солнце грело как летом, и не скажешь, что второй месяц весны. Такой теплой погоды не было давно, и каждый из друзей наслаждался ею, сидя верхом на лошадях, что мягко ступали по земле. Неожиданно дорога из земли превратилась в песок. Посмотрев вперёд, Луцьен наткнулся взглядом на озеро, окруженное деревьями.