Темнокожая, черноволосая, словно только вышла из грязевой ванны. В своем золотом платье рядом с Агроссом и его не менее золотым троном она смотрелась как истинная королева. Но лицо Бога было отреченным. Хоть они подходили друг другу. Даже слишком. И от этого в сердце болезненно простреливало, но взгляд я не отвела. Так и стояла, пялясь на это безобразие. А ведь она бросилась на шею и обняла моего Бога!

По всему телу пронесся обжигающий огонь. Толи ревность, толи зависть, что я не могу себе позволить прыгнуть так же бесстыдно к Богу в объятья и повиснуть на его шее. Самой себе страшно и тяжело было признаться, но да, я не хотела, чтобы она его касалась. Ни она, ни любая другая. Но кто я такая чтобы это желать?

Тихонько улизнув из зала, я настигла своей комнаты. Есть не хотелось, спать не хотелось, мыться тоже не хотелось. И этот несуразный ад выбешивал до чертенышей в глазах. Даже грешники сутками напролет заняты пытками. А я что? Должна смиренно сидеть и ждать, что там с моим отцом, пока Проклятый решил миловаться с темнокожей дамочкой?

– Ну уж нет! – вскрикнула, подорвавшись с постели, в тот самый момент когда в комнату вошел Агросс и окинул меня озадаченным взглядом.

– Чего ты удумала, признавайся сразу, чтобы я успел тебя заковать в цепи.

– Да ничего я не удумала. Нашли моего отца?

– Не исключено, что он у одного из королей Баатора.

– Какой ужас! – завопила как ненормальная.

Король в рабстве у короля Ада! Отец бы предпочел сгинуть в Бездне.

– Маленькая, – поспешил он меня успокоить, прижав к себе, хотя я даже не заплакала, но жест заботы оценила. Прижавшись к Богу, глубоко вздохнула и чуть не поперхнулась, почувствовав иной запах. Запах властной, чернокожей демонесы.

Соперница! – проскользнуло в голове.

– Ну уж нет! Нет, нет, нет! – отпихивала от себя Бога, ворча про себя. Пусть идет и дальше обнимается со-своей… Уж не знаю, кто там она ему!

– Что нет-нет?

– Хочу видеть отца!

– Маленькая, – взял он меня за подбородок и притянул к себе, что я привстала на мысочки. Его губы были так близко, и мне безумно захотелось поцелуя, но в ответ я получила недовольный оскал и противный запах в нос. – Указывать здесь могу только я. Поняла? Может ты и принцесса, но не забывай, кто перед тобой.

– Я не указывала, – нервно сглотнула. – Я лишь озвучила свое желание.

– Хочешь, я озвучу свое?

– Как пожелаете, – фыркнула глядя ему в глаза. – Мой господин.

Я выдавила это сквозь зубы, и звучало это так погано, словно песком карябали по чистейшему стеклу. Бог аж поморщился, будто уловил посыл. И фыркнув в ответ, отпустил меня и направился к выходу, но вдруг обернулся. Смотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но не решался, а у меня в голове уже все вверх тормашками перевернулось от волнения.

– Я ухожу к вратам. Надеюсь, глупостей ты не наделаешь. К тебе придет портниха, снимет мерки. Завтра праздник. И будет бал.

– Бал в аду? – усмехнулась я.

– А ты считала, что только смертные любят веселиться? Этот бал очень непростой. Но самое непростое в нем это ты.

– Это еще почему?

– Потому что я должен буду как-то скрыть то, что в моей крепости смертная. А иначе, маленькая, если демоны поймут что ты вполне себе живой человек, ты станешь лакомым кусочком для всех без исключения. А своим делиться я не люблю. Ты же у нас еще чиста и невинна. Желательно это недоразумение исправить до восхода Богровой Луны. Тем более ты только недавно порывалась испробовать грех сладострастия на вкус.

После того как наглая демонесса сняла с меня нерки, ощупав даже те места, где руки Агросса еще не побывали, я пошла в купальню вдоволь пореветь пока никто не видит.

Не потому что меня бесцеремонно облапали. К этому я почти привыкла. Надо отдать ей должное, платья она шила великолепные.

Но все сходилось к тому, что отца я до сих пор не видела. И весь ужас, что я слышу в голове, в виде душераздирающих криков грешников – все это было напрасно и совершенно не заслуженно.

Усевшись на скамью, я долго перебирала корзины с маслами. Мне хотелось благоухать, но я и половины склянок не открывала и понятия не имела, что там за запахи. Но благой час дал понять, что не все эти ароматы приемлемы для меня. Возможно, и не приемлемы для Темного. Одни слишком сладкие, другие слишком терпкие. Были и пряные и древесные. Всего, конечно, было много. Но я понятия не имела, что нравится Богу.

Поймала себя на мысли что, все мои действия приводят к одному… Я хочу понравиться ему. Понравится как женщина. Самая обычная женщина. А не потому что лакомый кусочек из-за своей невинности. Так еще и уникальна тем, что я одна живая девушка в этом мире.