— О, уверяю, ты останешься доволен, — сухо произнесла леди Мираэль, — О сроках занятий и личности преподавателя я тебе сообщу отдельно. А пока будь свободен.

Я кивнул, поднялся и молча двинул на выход.

Мимо меня по полу что-то прошуршало. Опустив глаза, я увидел маленького трёхглазаого божка-уродца. Один из тех, что у Мираэль стояли на рабочем столе! Так и знал, что с этими существами не всё так просто.

Идол забрался на стол и засеменил к хозяйке. Та посадила его на ладонь и поднесла к уху. Идол что-то быстро залопотал. Неразборчиво.

Лицо эльфийки скривилось в уродливой гримасе. Ни разу её такой не видел. Кажется, она чем-то очень разозлена.

— Почему раньше не сказал, тупой кусок древесины… — прошипела она. Трёхглазый Идол испуганно пискнул, скатился с ладони эльфийки и спрятался под клавиатурой.

Леди Мираэль нажала на кнопку коммуникатора на столе.

— Да, леди Мираэль? — раздался голос секретаря из устройства.

— Позовите ко мне лорда Мортиса. Немедленно.

— У лорда Мортиса сейчас урок…

— Немедленно!!! — потеряв контроль леди Мираэль закричала. Божки с испуганным писком разбежались, падая со стола.

Усмехнувшись, я вышел из комнаты. Что они там с лордом Мортисом не поделили? Впрочем, мне-то какое дело? В любом случае больше ничего интересного здесь не услышу.

Мираэль, Мираэль… несколько тысячелетий назад ты была относительно молодой эльфийкой, снискавшей себе весьма дурную репутацию. Не исключаю, что мы могли встречаться лично. У тебя есть планы на меня… но и у меня есть планы на тебя.

Самое главное — ты наверняка помнишь всё, что происходило с этим миром, пока я спал. Эльфийская память — вещь достаточно надёжная. Ты должна будешь рассказать мне всё, что знаешь. Да, так просто ты скорей всего не расколешься. Зная твой характер — будешь торговаться до упора. Также подозреваю, что нынешние хозяева этого мира очень не хотят, чтобы правда всплыла наружу. Мираэль должна это понимать и, чтобы не навлечь на себя гнев, будет молчать.

Я разговорю её. Со временем. А пока что надо вытащить Геннадия из задницы.

Стоило нам вместе с Генычем выйти из приёмной в коридор, как к нам тут же подвалили неприятности. Трое широкоплечих учеников из А-2 класса преградили нам дорогу. Их лица выражали столько самоуверенности, что она разве что из ушей не сочилась.

Самый рослый ткнул пальцем Генке в грудь. Болотин испуганно сжался, словно на него применили Скукоживание.

— Слышь, чемпион! А ну давай сходим в тренировочный класс, — заявил детина, скаля идеально белые зубы, — Проверим из чего ты сде…

— Какие-то проблемы? — я моментально вырос между ним и Генкой.

Наши взгляды с А-шкой столкнулись. Сперва у того появилось выражение лица типа: «Что это ещё за тля тут выскочила?». Но потом оно сменилось на испуганное осознание: «Да это же тот самый Вадим Сабуров! Который Аномалию раз на раз завалил на Арене! Псих с дуальной чёрно-красной духовкой!».

Двое его друганов испуганно попятились, избегая встречаться со мной взглядами.

— Эй, эй, остынь Сабуров! Ты крутой, базара нет, — А-шка пытался сохранить достоинство, говоря со спесью. Однако капелька пота, пробежавшая по его шее, выдавала «крутого» парня, — У меня к тебе вопросов нет…Только к Болотину… Согласись, ну какой он чемпион? Одно название.

— Ты можешь бросить вызов Геннадию, — сухо произнес я, — Только вот после этого вызов тебе брошу уже я. Прямо в тренировочном классе. И поверь, я особо сдерживаться не буду. Оно тебе надо?

А-шка замялся, напряжённо глядя в мою сторону. Его желваки напряглись. Он понятия не имел, могу ли я снова призвать ту самую жуткую дуальную ауру. Возможно, она уже выветрилась. А возможно и нет. Проверять лично ему явно не хотелось. Вот если бы кто-то другой первый рискнул…

— Не загораживай дорогу.

Я прошел мимо, подвинув его плечом. Генка в состоянии полного шока просочился следом за мной. А-шка остался стоять на месте, буравя нас в спины нехорошим взглядом.

Мы шли по коридору, люди расступались перед нами. Моя грозная слава победителя Аномалии играла мне на руку, выполняя роль тарана. Правда, если кто-то решит проверить мои силу, у нас могут возникнуть неприятности. Я, конечно, дам достойный отпор, но все сразу поймут, что дуальной духовки у меня больше нет. И я уже не та всесокрушающая сила, какой был на Арене.